Спустя некоторое время - посреди безлюдной дороги показался одинокий силуэт. Прибавив шагу, я разглядел, что это женщина, несущая на своих плечах непосильную тяжесть в виде объёмной связки хвороста.
- Мэм, разрешите, я вам помогу? - спешно догнав женщину, предложил я свои услуги.
Вздрогнув, та обернулась, с паническим страхом в голосе запричитав:
- Нет! Пожалуйста, уходите! Мой муж запрещает мне разговаривать с незнакомцами! Если он увидит, что мы разговариваем, - он подумает, что я рассказываю вам про его вымышленные деньги и изобьёт меня! Уходите! Можете поговорить с ним лично. Обычно в это время его можно найти в таверне...
- Я... - не успел я добавить и слова, как был перебит.
- Господин Николас Фэрпойнт. Я знаю, наш мэр рассказывал. Я - Мэри Харрел. И я ничего не знаю ни об исчезновении, ни об убийстве. Пожалуйста, уходите, умоляю вас... - едва не срываясь на плач, взмолилась старая женщина.
Запуганная, она, по всей видимости, регулярно подвергалась избиениям и унижениям со стороны своего ненормального мужа.
- Я не хочу доставлять вам проблем, - с пониманием кивнул я и удалился прочь, ускорив свой шаг.
Ведомый дорожными указателями, время от времени попадавшимися мне по пути, я проделал немалый путь вдоль реки, попутно собрав некоторые необходимые травы для своих отваров. Этого явно было, как минимум, недостаточно даже для создания самых простых из моих зелий.
Миновав очередной мост, я уж было отчаялся найти нужное мне место, как вскоре очутился вблизи полей с кукурузными початками, возле которых с достоинством расхаживали курицы, а напротив, в окружении маленьких неприметных домиков, располагалось небольшое, но примечательное здание с вывеской, гласившей «Клемент Бейкер, врач». На вывеске, по обе стороны от надписи, были изображены ступка и пестик - предметы, незаменимые в работе любого лекаря. Как, впрочем, и толкового алхимика. Из окон, за которыми наблюдалось убранство приёмной доктора, выбивался яркий свет, поэтому я решительно приблизился к зданию, отчётливо постучав в дверь.
- Да, войдите, - прозвучал из-за хлипенькой двери слегка скрипучий голос немолодого брюзги, приправленный лёгкой приятной хрипотцой. Получив разрешение, - я без промедлений отворил дверь, шагнув в помещение, и на короткий миг застыл в изумлении.
Доктор Бейкер показался мне человеком прогрессивным. Во всяком случае - подобное впечатление тотчас же складывалось от обстановки его дома, говорившей о том, что он определённо не простой костоправ. Я никак не ожидал встретить подобного человека в таком городе.
Многочисленные и нехитрые, но вместе с тем отличавшиеся прочностью и надёжностью шкафы ломились под гнётом собравшихся на полках научных трактатов, массивных фолиантов и всевозможного занятного инструмента, применяемого в нелёгком докторском ремесле. В расположении книг наблюдались отчётливая логика и строгий порядок. Не все из них имели не то что прямое, но даже косвенное отношение к медицине, но, вместе с тем, вызывали у знающего человека почтение.
Специально расположенные для удобства читателя пометки гласили как общо - к примеру, «латынь», «древнегреческий» или «валлийский», так и в частностях - «Точные науки», «Естественные науки», или совсем уж конкретное - «трактаты Роджера Бэкона».
Каждая книга каждой полки каждого шкафа имела свой порядковый номер, своё точно обозначенное место и положение в этой филигранно отлаженной стройной системе.
На стенах располагались обширные атласы, изображавшие схемы внутренней организации, присущей человеческому телу, планетам и звёздам, боевым требушетам или целебным пилюлям.
С одной стороны стола располагалась массивная армиллярная сфера, напротив одного из окон уверенно целилась в небо внушительная подзорная труба, расположенная на надёжной треноге. По другую сторону стола располагался пожелтевший от времени человеческий скелет, в то время как сам стол был заставлен всевозможными медицинскими и прочими записями, сложносоставными зарисовками и рабочими приспособлениями, которые могли бы пригодиться даже мне при моих более чем скромных познаниях в зельеварении.
Пестик и ступка, реторта, кальцинатор, перегонный куб, форматор с малым сливом, отсеивалка, сборник, сжигатель, омыватель, фильтр...
К сожалению, судя по внешнему виду многочисленных составляющих алхимического набора, они в большей степени представляли собой предметы декоративного характера, нежели использовались по своему прямому назначению. Наверное, доктор каким-то образом получил их с рук, и теперь хранил как милое его сердцу украшение.