- Что ж, спасибо вам и на этом. Прежде всего, конечно, я хотел бы сказать вам - мне очень жаль, что я не смог предотвратить самоубийство брата Томаса, - в очередной раз выразил я свои соболезнования.
- Не думайте об этом, - с пониманием посоветовал мне Майкл. - Господь свидетель - вы пытались спасти ему жизнь. Но просто Он - рассудил быть иначе. Но раз уж вы об этом упомянули, то есть кое-что ещё, что вы могли бы для нас сделать. Не знаю только, могу ли я просить вас об этом?
- Я готов попробовать, - пожав плечами, согласился я. - Вопрос в том, что вам нужно?
- Мы не можем просто оставить тело под утёсами, на растерзание диким животным, - с горечью в голосе пояснил молодой аббат. - В конце концов, он был добрым христианином! Вы не могли бы отправиться туда и похоронить его, или даже принести тело сюда? Там небезопасно и, к тому же, ни у кого из нас просто не хватит сил, чтобы принести тело сюда.
- Я не знаю, выпустит ли меня из города мэр, - поделился я своими опасениями.
- Он выпустит вас, поверьте, - заверил меня настоятель. - Это - единственное место, где ещё сохранилось наше влияние. Я скажу стражникам, что вы можете принести тело в город, и у вас не будет проблем с этим, когда вы вернётесь.
- Хорошо. Тогда я отправляюсь на поиски, - кивнул я, отмечая про себя то, как странно, порой, поворачивается русло жизни. Самоубийство Томаса дало мне возможность покинуть город и продолжить поиски Харрела.
Что это? Судьба? Или простое совпадение? И не слишком ли много их уже встречалось на моём пути? В любом случае, теперь у меня были развязаны руки, и появилась возможность действовать. Но прежде - мне следовало предстать пред светлые очи мэра, поскольку прыгать через его голову мне казалось излишним.
И всё-таки удача продолжала мне благоволить. Во всяком случае - в этот раз. Хотя мне не удалось отговорить брата Томаса от прыжка, я, по крайней мере, обещал принести его тело в монастырь. Это означало, что я смогу выйти из города, а стражнику сообщат, что я буду нести тело монаха.
Судя по тому, что рассказал мне аббат Майкл, монахи действительно не имели отношения к смерти Элеанор. Кроме того, я узнал то, почему они в отчаянии. Заветный камень хранился в монастыре с самого дня его основания. Не так давно они открыли склеп, где он должен был лежать, но так ничего и не нашли. Несчастные, они не могли даже предположить, когда он исчез оттуда, но продолжали пытаться найти его.
Я шёл и думал, что камня могло не быть там уже на протяжении нескольких столетий, если это вообще не было легендой.
- Я ищу Харрела и тело одного монаха из монастыря, - подняв начатый ранее разговор, пояснил я мэру. - И мне действительно необходимо на время покинуть город. Надеюсь, это ненадолго. Обещаю, что я доведу это дело до конца - на этот счёт вы можете быть спокойны.
- А, этот сумасшедший монах, что спрыгнул с утёса... - с явным неудовольствием промолвил Сент-Джон, напряжённо потирая виски. - Аббат проинформировал меня. И что же мне делать с этими бенедиктинцами? Поссориться с церковью - только этого ещё не хватало!
Призадумавшись, мэр всё-таки согласился с моей просьбой, пусть и сделал это с явной неохотой:
- Ну, ладно, ступайте, поищите его. Не знаю уж, чем вы там собираетесь заниматься, но, по крайней мере, никто не скажет, что я не сделал всё, что мог. Забудьте о Харреле. Один чёрт знает, где он сейчас. Вас выпустят за ворота, но постарайтесь не подвергать нас всех опасности.
- Само собой, - согласился я, уже покинув город в своих мыслях.
Вскоре - знакомый гвардеец помахал мне рукой с вышки, приветствуя вновь:
- А, это ты! Что ж, думаю, я могу пропустить тебя через ворота. Но должен сказать, что мне это совсем не нравится, хоть мэр и решил, что это необходимо. Ладно, если тебе нужно будет войти, или выйти - только скажи.
- Ладно, спасибо, - поблагодарил я, скомандовав: - Открывайте ворота.
Я снова был снаружи. Казалось, с того момента как я посетил город, - прошла целая вечность. Эти стены, это дело, эти люди - начинали потихонечку сводить меня с ума. Но я не отчаивался и по-прежнему был полон твёрдой решимости распутать этот адский клубок интриг и довести начатое до конца.
Определённым казалось одно: либо убийца не был обычным маньяком, а смерти девушки, Саймона и Грееров были не более чем звеньями дьявольской цепи более сложного плана, с которым каким-то образом были связаны монахи с их камнем и доктор Бейкер с его хроникой, либо имели место несколько независимых интриг.
К слову о докторе: его недосказанность и скрытность по-прежнему меня смущали. Фактически, даже травница Литкотт говорила более определённые вещи на чётко поставленные вопросы. Другое дело, что я не был готов с ними согласиться. Но Клемент - принял меня за кого-то другого и убедил меня помочь ему, не рассказав, в чём дело.