Выбрать главу

-Старший сержант спецполка ДПС Старовойтов. Документы на машину, пожалуйста.

-Секундочку, – водитель перегнулся через окно, достал документы и протянул сотруднику. Тот посветил карманным фонариком на права, затем на лицо Генриха:

-Есть еще какой-нибудь документ?

-Да, пожалуйста, – Генрих раскрыл удостоверение пенсионера ФСБ.

-Прошу прощения, товарищ полковник, езжайте, – смутившийся сотрудник вернул документы владельцу. – Удачи на дороге!

Он снова сел в автомобиль, и уже без остановок благополучно добрался до дома. Затащил пакет в лифт и поднялся к себе на этаж.

Времени не оставалось. Генрих вытащил девушку из пакета и перенес на кровать. Неожиданно, она заворочалась, открыла глаза и уставилась на него:

-Где я? Где папа? Что происходит?

Генрих, молниеносно зажал девушке рот, и вколол снотворное:

-Нету больше папы, я его убил.

Лицо девушки охватила маска ужаса и она попыталась вырваться. Убийца отца навалился на нее всем телом, не отпуская ладони со рта. Наконец тело Полины обмякло. Проспит до самого утра.

Генрих переодел брюки, выложил конверт с деньгами в ящик стола, закрыл на ключ входную дверь и отправился на Рублевку. Еще немного и он овладеет этим юным беспомощным телом. От этой мысли его снова захлестнула волна возбуждения. На дачу он прибыл аккуратно к одиннадцати часам вечера и направился в свой домик.

Чернецов-старший, наблюдал за двором через занавески. Увидев садовника удовлетворенно хмыкнул, а затем придвинул кресло к окну, уселся в него и замер в ожидании. Свет в доме он сознательно включать не стал.

Ровно в полночь на территорию двора проникли люди в масках. Аккуратно отперли сарай и скрылись в нем.

Пора! Чернецов взял из ящика пистолет, покинул дом через черный ход, и аккуратно приблизился к сараю:

-Простите, господа, а что вы делаете так поздно ночью на частной территории? Представьтесь пожалуйста.

Три фонарика резко выхватили фигуру бывшего министра, отчего тот поморщился и поднял пустые руки вверх.

Люди в черном переглянулись, а затем вперед вышел человек и снял маску. Чернецов узнал безопасника:

-О, Андрей Вениаминович, собственной персоной! Чем обязан? Нет, не так. Для начала я бы хотел увидеть ордер на обыск.

Аксенов молчал, он понимал всю глупость сложившейся ситуации, но не находил слов. По большому счету, сейчас он уязвим, как никогда. У ублюдка все козыри на руках. Он постарался собраться и произнес:

-Поступила оперативная информация, что здесь незаконно содержаться люди. Мы вынуждены были проверить.

-Товарищ полковник, – Чернецов наслаждался картиной, – давайте прекратим этот цирк. Вас интересует мой сарай – что же смотрите.

Глава "Кибертек" прошел вперед и нажал потайную доску. Люк отъехал и внизу зажегся свет.

-Милости прошу в мое скромное убежище, времена, знаете ли нелегкие. То вирусы, то в политиков стреляют. Вот и решил немного обезопасится. Да вы не стойте, давайте вместе посмотрим.

Аксенов понимал, что если что-то и было то он опоздал. Тем не менее, партию надо доиграть. Он приказал всем оставаться на улице, а сам взял Шестакова и прошел вслед за Чернецовым. Ничего, абсолютно ничего. А хуже всего то, что теперь он зависим от бывшего министра. Если тот раздует скандал, то генеральских погон в этой жизни ему не видать, и это в самом лучшем случае.

-Вы удовлетворены? А теперь, я предлагаю отпустить ребят домой, с Вами же мне очень хочется пообщаться.

Аксенов кивнул Шестакову и тот вышел наружу.

-В общем так, полковник. Я не стану поднимать скандал, потому что как и ты не заинтересован во всей этой шумихе. Более того, я сам хочу поддерживать с тобой хорошие отношения. Поэтому, в обмен на твое спокойствие, предлагаю снять в отношении меня нелепые подозрения и закрыть оперативное дело. Больше никаких наблюдений. Идет?

Аксенов был зол, но понимал, что ему следует согласиться. Он кивнул головой:

-Идет.

-Тогда не смею задерживать!

Когда сотрудники ФСБ покинули территорию, Чернецов спустился обратно в бункер, налил себе дорогого коньяка, уселся в кресло и закрыл глаза. Спустя десять минут послышался звук закрывающегося люка, а затем в комнату вошел Генрих. Чернецов налил второй бокал и протянул садовнику: