— А-га, — все также безразлично отвечала рогатая.
— Кто такие?
— Банда пустошей. Донни у них землю отнял, где они жили, и там завод построил. Народ на окраине был мирным и милым, но… — она недоговорила. Фраза просто повисла в воздухе.
Я умостился поудобнее и взглянул на часы. Восемнадцать тридцать пять. В архив я сегодня не успею точно.
Глава 10
Еще больше проблем
— X —
— Не знал, что в твоем мире есть слово «милый», — сказал я Аиде. За стеной раздавались звуки выстрелов, хлопки, вскрики, стоны раненых и отборная матерщина.
— Давай, сука, хочешь меня трахнуть? Иди сюда, я сам тебя трахну! — орал один из людей Кесслера, зажимая списковой курок до упора, пока его примитивный автомат не заткнулся.
Я аккуратно выглянул из-за угла, оценивая ситуацию: людей Донована было значительно меньше. Если считать с уже убитыми, ранеными и еще живыми, то суммарно их было порядка десяти человек. Против тридцати полуголых аборигенов с какими-то самопалами.
Но эти самопалы все еще стреляли. Чем-то примитивным и с близкой дистанции: стекло, куски металла, гвозди, всякая крошка. Исключением было несколько винтовок, одной из которых они и умудрились убить водителя Кесслера.
Пуля врезалась в кирпич возле меня и просвистела в другую сторону. Красно-коричневая крошка брызнула во все стороны и чудом не повредила мне глаза.
— Сколько в тебе еще энергии? — вдруг спросила Аида.
Я поднял бровь в немом вопросе.
— Ты оградил нас от пуль. На это была потрачена энергия. Не придуривайся, я все прекрасно чувствую и понимаю. Сколько?
— Чтобы убить всех разом — недостаточно, — ответил я, а затем осекся. — Зачем тебе моя энергия и помощь? Боишься, что сама не справишься?
Я увидел, как у нее дернулась венка на виске. Зацепил за живое. Почему-то меня крайне забавляли ее перепады настроения.
— Я не собираюсь их убивать, — сказала она сквозь зубы. — Но если нам придется ретироваться, то мне надо понимать на что тебя хватит.
— С твоей способностью с такими рывками — мы давно могли уже быть за три версты отсюда.
— Не могли, — отрезала она. — Ты берешься рассуждать о том, чего не знаешь. Строишь теории и предположения из воздуха с переменными, взятыми с потолка.
Стрельба за стеной утихла. Я слышал, как люди пустошей ходили и добивали раненых одиночными выстрелами, трясли их карманы и переговаривались о добыче. Аида не стала продолжать свою пламенную речь. Просто повернулась ко мне и приложила указательный палец к губам.
— Чево вы там шушукаетесь и прячетесь, а? — раздался зычный голос. — Выходите, не стесняйтесь.
— Ойайебалл… — простонал бесенок. — Марк, а может… не… не может. Сам разбирайся, у меня идеи кончились, — сказал он и юркнул в карман.
— Тоже мне, помощничек.
— Да что б ты без меня делал, — пробухтел он из кармана.
Я вздохнул.
— Ну⁈ Долго вас ждать? Или взрывпакет бросить?
— Не вмешивайся, я сам разберусь, — сказал я Аиде, после чего крикнул: — Выхожу.
Встал с места, отряхнулся и, подняв руки, неспешно вышел из-за стены. По ту сторону кирпичной кладки меня ждала свора людей. Их внешний вид меня слегка удивил: намеренно рваная одежда, самодельные элементы доспехов, типа «наплечников» с заклепками и шипами, куски металлических пластин, прикрывающие грудной отдел, такие же облегающие пластины на бедрах. И если пластины на груди и бедрах я еще мог принять, как броню, то вот наплечники скорее были как элемент устрашения или атрибут декора.
— Вышел, — сказал я спокойно.
— А подруга твоя где синеволосая? — спросил мужчина с голым торсом и кучей шрамов на нем. Шрамы были длинные, словно его часто били кнутом куда придется. Лицо прикрыто шлемом с забралом, только глаза видны.
— Не понимаю о ком речь.
— Не дури мне башку, пацан. Я все видел. Она воно там сидела на камне, пока вы тут с гон-Донни базарили, — сказал он и вся его братия тут же взорвалась смехом от каламбура.
Я ничего не ответил. Не собирался оправдываться перед каким-то дикарем.
— Ну и чо? Долго молчать будешь?
— Я уже все сказал.
Он осмотрел меня с головы до ног, после чего повернулся к своим людям.
— Ван, Бо, проверьте что там за стеной.
Двое отделились от группы и пошли в сторону разрушенного вокзала.
— Я могу опустить руки? — спросил я спокойно.
— Я ваще не знаю нахера ты их поднял, — отозвался он.
Привычка из старого мира. А еще потому, что буквально вчера меня ровно в такой же ситуации заставили поднять руки и упереться в стену.