— Крудо много не надо, — сказал он под конец, — но мать и сестры должны есть. Если Крудо не принесет хлеба в дом, какой он мужик тогда? Хреновый.
Я вздохнул. По-настоящему хреновым тут выглядел разве что Донни. Потому что Крудо не врал.
— Значит, так, — сказал я после кратких раздумий. Ты, лоточник…
— Я не лоточник, — обиделся мужик, — у меня свой ларек.
— Хоть расписной вагончик на колесах, — оборвал его я. — Начиная с этой минуты ты будешь отпускать Крудо и его семье хлеб, булки, калачи и все остальное в том объеме, в котором потребуется. Все твои расходы на это будут покрыты из казны рода Митасовых. Понял?
Он ошарашенно кивнул. Я достал из кармана две монеты и протянул их ларечнику. Его глаза тут же округлились и сами стали похожи на монеты. Он пощупал их, повертел в руках и даже, никого не стесняясь, попробовал на зуб.
— Нет Митасовых! — ответил он, прижимая монеты к груди. — Давно уж нет! Как и спасения от чертей нам не видать толком с тех пор.
Я изогнул губы в кривой усмешке.
— Последний и единственный стоит перед тобой. Можешь всем передать кого знаешь, что Митасов вернулся.
Размашистым жестом я вывел в воздухе символ в виде двух перекрещенных зигзагов и коротко произнес:
— Timeo.
Символ полыхнул и растворился в воздухе. Лоточник моргнул.
Его глаза расширились от удивления и шока, после чего он стал быстро-быстро моргать.
— Теперь наш с тобой договор скреплен официально, — сказал я, — поэтому если ты его нарушишь, я немедля об этом узнаю. И поверь, я не поленюсь еще раз приехать сюда и напомнить, как важно для мужчины держать слово.
— А теперь выдай ему свежий хлеб взамен того, который валяется на земле и можешь быть свободен.
Мужик так и сделал. Правда, не сразу — у него сильно тряслись руки.
— А вы правда узнаете, если он обманет? — спросил Крудо чуть позже. Он грыз сухую корку от булки, самый краешек. Серединку припрятал под шапкой.
— Не узнаю, — ответил я.
Мог бы, конечно. Но это заклинание из другой отрасли, сожрет слишком много энергии. У меня был Рафаил, которого можно было бы доить, как корову, но… он мне нужен как печатный станок. И с этой задачей демон великолепно справлялся.
— Но испугался он знатно, поэтому можешь не переживать из-за него. А вот из-за себя… послушай, — сказал я, — если ты уже взялся за воровство, то делай это аккуратнее и продуманнее. В следующий раз меня рядом не будет и попадешь за решетку.
— Крудо похер, — сообщил он мне. — Крудо сильный, выдержит.
— Крудо-то, может, и похер, — не стал спорить я. — А семья как?
На это он ничего не ответил. Только опять молча уставился на меня с обидой. Я достал из кармана оставшиеся монеты и протянул ему.
— Пройдись по лавкам и купи сестрам и матери еды. А еще лучше вызови лекаря.
Он скупо кивнул, сунул монеты за пазуху и, сжимая в руках сумку с хлебом, побежал прочь.
— Крудо, — окликнул я его. Паренек остановился и обернулся в мою сторону. На его лице явственно виднелся вопрос: вздернутые брови, распахнутые глаза.
— Ты знаешь, где поместье Митасовых?
Он неуверенно кивнул. Затем задумался на мгновение и закивал активнее.
— Зайди ко мне как будет возможность. Тебе все равно деньги нужны.
— Крудо придет! — сказал он и убежал в переулок.
Я понятия не имел, как он распорядится деньгами. Но что-то подсказывало, что правильно.
Развернувшись, я направился назад к стоявшей мотокарете. Пока разбирался с этой парочкой, движение стало посвободнее. Поэтому до пункта назначения — местной аналог банка, где можно заложить имущество — я добрался за пару минут.
Правда, пешком прогуляться все же пришлось. Вход в здание перегородили чужие кареты, поэтому припарковался чуть поодаль, у одноэтажной лавочки с вывеской «АТЕЛЬЕ» на двери.
Когда увидел ее, в голове всплыли слова ларечника про то, что дворяне в рванине не ходят. Это и правда так — одежда, которую дал Покровский, уже потеряла всякую свежесть и была перелатана в нескольких местах.
Что ж, еще один пункт в список дел. Но пока займемся самым важным. Я сунул руки в карманы и зашагал по крутой лестнице ко входу в здание.
— Как обстоят дела?
Просторная комната с широкими распахнутыми окнами. Если высунуть из него голову и взглянуть вниз, то от высоты голова может закружиться. Весь город как на ладони. Здание, в котором находился центр Клинков, и вся сопутствующая администрация назывался Старейшим Домом и был чудом инженерной мысли.
Непропорционально высокое здание, которое должно было при сильном ветре рухнуть просто посреди всего города — твердо стояло на краю жилого района.