— Г… Гордей он… н-на с-самом д-деле, — пролепетал заикающийся Саня.
— Заткнись, трепло! — взвыл Гордей.
Я осадил его ударом по макушке. Несильным, но чувствительным.
— Гордей. Мы. Поняли. Друг друга?
— Поняли, — угрюмо буркнул он.
После чего эта парочка убралась так быстро, что под ногами у них едва не горела земля.
Я осмотрел ателье: все осталось целым. Повезло не задеть ни стенды с одеждой, ни полки, ни разбить что-нибудь важное.
Девушка стояла в углу, бледная, как мел и мелко тряслась, прижав руки к груди. Я присел на корточки и собрал рассыпавшиеся монеты с мешочек, затянул на тесьму и подошел к ней.
— Держи, — сказал я и протянул ей деньги.
Она пискнула и сильнее прижалась к стене. Шок явно все еще не спал с нее и она пугалась каждого шороха.
Я мягко положил ей ладонь на плечо.
— Все в порядке. Они ушли. И больше не вернуться. Держи, — я аккуратно положил деньги в ее ладони и прикоснулся указательным пальцем к подбородку, заставляя ее посмотреть этим жестом на меня. — Как тебя зовут?
— Ма… Марина.
— Хорошо, Марина. Ты храбро держалась. Я возьму вот этот костюм, — я указал рукой на дальний стенд, — а мерки мы снимем в следующий раз, когда я вернусь. Идет?
Она быстро затрясла головой в знак согласия.
— Умница. Сколько он стоит?
— Для вас ничего, господин, — сказала она, явно давясь слезами.
Я стянул вещи с вешалки и перекинул через плечо, после чего снова вернулся к Марине.
— Собирайся домой.
— Н-но… но мой рабочий день…
— На сегодня закончился, — сказал я. — Собирайся, я провожу тебя.
— Но мой хозяин… — продолжала она возражать.
— Можешь ему сказать, что пусть все претензии направляет мне. Если они у него возникнут. Давай, бери ключи и пойдем.
— А двери… — сказала она и тут же осеклась.
— Они закрыты. Я это сделал в самом начале. Идем.
Марина быстро все осмотрела внутри; убедилась, что все остальное цело, невредимо и осталось нетронутым. Я отметил, что прыткости у нее хватало не смотря на сильный испуг. Но когда она втягивалась в свое дело, то прямо шуршала по полной.
Уже на выходе она несколько раз провернула ключ в большом замке, спрятала его в карман и снова замялась.
— Господин…
— Андрей, — сказал я спокойно.
— Все же… мне кажется я должна остаться. Тут не так уж долго осталось до конца рабочего дня. Пара часов! Может, давайте я останусь, чтобы хлопот потом не было…
Я аккуратно взял ее за запястье и потянул за собой.
— Мне тебя на руки взять, чтоб ты не упиралась? Пойдем уже.
Она вспыхнула румянцем, какой обычно рисовали на самых карикатурных картинках в моем старом мире.
— Не надо на руки! Вы что! Ой…
— Тогда идем, — повторил я, обходя ателье.
Мы вышли к главному входу. Я подвел Марину к мотокарете, открыл пассажирское сидение и сказал ей сесть внутрь. На этот раз, на удивление, она молча сделала то, что я сказал. Я закрыл дверь, после чего прошелся до входа в магазин и подергал створку. Держалась она крепко. Удовлетворившись результатом, я вернулся к мотокарете и вскочил внутрь. Провернул ключ и завел мотор.
— Где ты живешь?
— На улице Рубэна Осари, — сказала она. — Снимаю там комнату.
Я порылся в памяти этого тела и примерно получил представление о том, где находится та самая улица. Достаточно далеко от ателье, если передвигаться пешком. Почему-то в памяти еще возникли осколки воспоминаний о самом Рубэне, в честь которого была названа целая улица.
Человек, который пришел откуда-то с юга и очень быстро завоевал почтение у местных за свои знания в области селекции культур, на основе которых потом производили алкоголь.
Я вырулил на трассу и покатился в сторону дома Марины.
— Кого ты сюда притащил, — возмутился в первый момент Альф, но когда рассмотрел девушку поближе то почти мгновенно успокоился. — И по чем?
— Что «по чем»? — мысленно спросил я беса.
— Девка по чем. Выглядит опрятно, фигура прям как с картинки. Пахнет чисто и приятно. А главное — без рогов!
Я устало потер переносицу.
— Как ты мне надоел, — сказал я ему. Пререкаться не было ни малейшего желания, а объяснять что-то тем более.
Свернув с главной дороги направо, мы оказались на той самой улице.
— Вон там, — Мариана вытянула руку и указала на дом, что был по правую руку от нас впереди. — Тот, что через два подъезда, — уточнила она.
Обычные трехэтажные домики из красного кирпича, продолговатые и узенькие, уходящие вглубь от улицы. Явно общажки. Как пел один классик: «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная».
И как такая красивая и милая девушка умудрилась поселиться в таком клоповнике? Загадка и только. С другой стороны за все время, что я тут находился — я не увидел ни одной куртизанки. И либо они тут были запрещены, либо я плохо искал (если учесть, что не искал вовсе).