Я подъехал к обозначенному дому и затормозил. Мой железный конь заскрипел детальками, тяжело выдохнул и остановился.
Какое-то время Марина сидела на пассажирском сидении и не шевелилась. Наконец она спросила:
— Я могу идти?
— Ты не моя пленница, — сказал я и невольно улыбнулся. Ее простота забавляла. — Можешь, конечно.
Она осторожно потянула за ручку двери. С механическим щелчком стоворка открылась и отошла от корпуса мотокареты. Марина выскочила из авто и с осторожностью попыталась закрыть дверь, но у нее не вышло. Ее большие испуганные глаза округлились еще сильнее. Видать испугалась, что что-то умудрилась сломать.
Я наклонился через кулису и дернул дверцу на себя, плотно закрывая.
— Спасибо, господин, — сказала она и сделала книксен.
— Андрей, — снова я повторил.
— Господин Андрей, — сказала она и улыбнулась.
— Иди домой, отдыхай. Если у твоего хозяина будут вопросы — пусть направляет по почте Митасову Андрею Александровичу в мое родовое имение. Поняла?
— Да, — она кивнула.
— Ступай.
Она развернулась и почти бегом взлетела по ступенькам, открыла дверь подъезда и не оглядываясь вскочила внутрь. Я несколько секунд смотрел туда, где она стояла, после чего выкрутил руль влево и, нарушая все правила дорожного движения, развернулся прямо на улице.
За такое в моем прежнем мире меня как минимум бы оштрафовали. На выезде из улицы я приметил знакомую фигуру. Подъехав ближе, я притормозил. Она открыла дверь и спокойно запрыгнула в кабину почти на ходу. Воздух внутри сразу наполнил аромат сирени и крыжовника.
— Генеральное управление интересуется тобой все больше, — сказала Аида. — А еще Донован рвет и мечет.
Я притормозил на выезде, выглянул в обе стороны и, убедившись, что дорога чистая, выехал на свою полосу.
— И что нужно генеральному управлению?
— Их настораживает твое быстро растущее влияние. И то, что к тебе прибились Жители Пустошей.
— А о Доноване тебе откуда известно?
Она оскалила зубы в улыбке.
— Ты забываешь кто, милый.
Я безразлично пожал плечами.
— Скорее я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты из каких-то там Клинков. Что за клинки, чем занимаются, откуда родом — пробел в моих обширных познаниях.
— Как-нибудь расскажу, — сказала она, перехватывая Альфа, который сидел неподвижно на подголовнике и старался не дышать. — Чего притаился? Думал я тебя не замечу?
— Марк? — хрипло издал бесенок.
— Наказан, — сказал я ему. — В следующий раз меньше будешь задавать глупых вопросов, — я перевел взгляд на Аиду. — Так что с Донованом? Причина тряски?
— Знаю, что он собирается в кинотеатр «Дружба» сегодня вечером. Один.
Я ухмыльнулся. Невзлин все же позвонил Кесслеру. Лопнула стальная жила, не выдержала напряжения. Хорошо разыгранный трюк дал свои плоды. Будь этот человек хоть немного более выдержанным и весь план пошел бы коту под причинное место.
На одном из перекрестков, дожидаясь своей очереди на проезд, я вытянул брегеты из кармана и взглянул на время. До встречи с Кесслером у меня было приблизительно два с половиной часа. Этого с головой должно хватить чтобы съездить домой, переодеться, привести себя в порядок и вернуться в кинотеатр.
Пока что все складывалось как нельзя лучше. Донован думал, что умудрился нагнуть обнищавшего дворянина. Он был уверен, что я не смогу достать деньги. И был уверен, что легко расправится со мной, так как сумма, которую он назвал буквально является неподъемной не то что для мелких, а даже для средних аристократов.
А я не просто их умудрился найти, тем самым придавив его эго дверью, а еще и нагло заявляю, что если он хочет получить их, то придется оторвать задницу и делать так, как скажу я.
Конечно, он был зол. Невероятно зол. А значит будет ошибаться. Он уже ошибается. Донован Кесслер сто процентов уже надел свой парадный костюм и готовится к выезду в кинотеатр «Дружба».
И это его самая главная ошибка.
Глава 27
Никакой дружбы в «Дружбе»
— XX VII —
До назначенного времени я успел съездить домой, привести себя в порядок и проветрить голову. На всякий случай позаимствовал у Рамона шестизарядный самопал, чем-то напоминавший револьвер, и сунул его под плащ.
Мимоходом закинул в рот бутерброд из куска хлеба и вареной куриной грудки с домашним сыром, вскочил обратно в мото и помчался в город. Пока что я успевал везде.