Как внимательный читатель мог заметить, письменные источники, как правило, указывают на южные области Китая как на районы «взращивания гу». Что же это за «золотые гусеницы», о которых Ли Ши-чжэнь говорит языком, не оставляющим сомнений, что в его время эти насекомые играли существенную роль в данном виде колдовства?
Увы, но свидетельства, доступные нам, ни в коей степени не удовлетворяют нашего любопытства. Все наши усилия добыть в Китае хотя бы один их экземпляр оказались безуспешными, наши знакомые как мужчины, так и женщины, в один голос уверяли, что это невозможно. Наверное, они воспринимали нашу просьбу как проявление подозрения, что они занимаются колдовством. В итоге мы вынуждены были довольствоваться информацией скудной, но подтверждаемой практически всеми, что «золотая гусеница» — это очень ядовитая маленькая змея, либо червь, либо личинка ярко-желтого цвета, возможно, люминесцирующая либо фосфоресцирующая.
Это существо упоминается одним автором еще в восьмом веке: «Чэнь Цан-ци говорит, что пепел от сожженного старого цветного шелка является средством, спасающим от яда рептилий и насекомых, поедающих шелк. Комментатор добавляет, что насекомые эти свернуты наподобие кольца и поедают красный шелк и цветной шелк точно так же, как гусеницы поедают листья; поэтому сегодня мы можем назвать этих насекомых "золотыми гусеницами"» («Бэнь-цао ганму», гл. 42,1.31). Так писал Ли Ши-чжэнь в своем знаменитом каноническом сочинении по медицине.
Автор сунской эпохи утверждает: «Золотая гусеница — это гусеница золотого цвета, которая кормится шелком из Шу (Сычуань). Ее экскременты, положенные в еду или питье, приводят к смерти каждого, кто попробует их. Она может привлекать к человеку состояния своих жертв и тем самым сделать его богатым. Очень трудно избавиться от нее, ибо ни вода, ни огонь, ни оружие, ни мечи не причиняют ей никакого вреда. Обычно хозяин кладет ее в корзину вместе с золотом или серебром и выбрасывает корзину на улицу, где кто-нибудь подбирает ее и несет домой. В таком случае о хозяине говорят, что он выдал свою золотую гусеницу замуж» («Гуа и чжи»).
Главная цель, преследуемая «хранителями» таких тварей — присвоение состояния жертв; подобное, как мы помним, имело место при дворе династии Суй, когда и вельможи, и дамы занимались колдовством, используя для своих неблаговидных целей котов. Об этом же повествует и следующая история, относящаяся к эпохе Сун, к тому же добавляющая к картине некоторые новые детали. «Цзоу Лан, цзиньши из Чичжоу (пров. Аньхуэй) был беден, но соблюдал нормы благопристойности. Решив в один из дней отправиться в небольшой городок по соседству, он открыл ранним холодным утром дверь и увидел маленькую бамбуковую корзинку, стоявшую за воротами. Она не была ни запечатана, ни закрыта, и потому он открыл ее — в ней лежало несколько десятков серебряных винных кубков, весом около ста лян. На улице стояла полная тишина, никто не мог ни последовать за ним, ни схватить его, и он отнес корзинку домой, сказав жене: "Эти вещи сюда принес не человек; быть может, они дар, ниспосланный нам Небом?" Не успел он произнести эти слова, как почувствовал, что по его левой ноге ползет какое-то насекомое, и заметил, что оно блестит, словно золото. Это была гусеница. Он отодрал ее и выбросил, но не успела его рука вернуться в прежнее положение, как гусеница была на прежнем месте. Он наступил на нее ногой, и хотя она сплющилась до ничтожно малой величины, вновь появилась на его груди и животе. Он бросал ее в воду, жег огнем, резал ножом и рубил топором, но ей ничего не делалось — она была повсюду: на циновках и одеялах кровати, в его еде и питье.
Лан был вне себя от гнева и решил посоветоваться со своим другом, знающим человеком. "Сын мой, — сказал он. — Тебя продали. Эта тварь называется золотой гусеницей, значит, и в нашу деревню пришло это зло! Даже будучи маленькой, она может принести беду, когда же она вырастает, она проникает в живот и гложет внутренности и желудок". Услышав его слова, Лан так испугался, что рассказал, как подобрал корзинку. "Я все знаю, — ответил друг. — Если ты будешь использовать гусеницу, станешь невероятно богат; каждый день она пожирает четыре цуня шелка из Шу, если ты соберешь за ней помет, высушишь его и измельчишь, то небольшое количество порошка, положенного в еду или питье, убьет того, кто съест это; тогда гусеница сможет взять то, что пожелает, и, чтобы отблагодарить тебя, будет каждый день носить тебе то, чем прежде владели ее жертвы". Но Лан улыбнулся: "Неужели вы думаете, что я пойду на такое?" — "Я знаю, что ты не пойдешь, — сказал его друг, — но что остается делать?" — "Я положу ее в корзинку вместе с теми вещами, что в ней лежали, и выброшу; тогда она не сможет никому причинить вреда", — заявил Лан. На что его друг возразил: "Если кто-то держал у себя насекомое и благодаря ему разбогател, он должен, чтобы избавиться от него, добавить к первоначально найденным еще столько же в качестве процента; тогда говорят, что он отдал замуж свою золотую гусеницу, и насекомое уходит; но, если человек выбросит ее с тем же самым, с чем и нашел, он никогда не сможет избавиться от нее. А поскольку ты беден, как ты сможешь добавить еще столько же? Поистине, я искренне сочувствую тебе".