— А будущие соседи, это кто, аргонавты? — поинтересовалась Жасмин.
Юлиан Зайз сделал паузу, подбирая слова, прежде чем ответить.
— Арктоиды похожи на аргонавтов, хотя опять есть нюансы. Их генный дизайн крайне специфичен, как специфична жизнь в Арктике. Это влияет на стиль.
— Давай более конкретно, — предложила она, — как их стиль отличается от твоего стиля?
— Примерно как белый медведь отличается от панды, — почти не задумываясь, сказал он.
— Судя по Вандалическому кризису, — заметил принц, — аргонавты твоего стиля тоже не плюшевые мишки.
— Да, Сэм, как и реальные панды — не плюшевые, однако белые медведи совсем другие.
— Твоя реплика звучит угрожающе. Скажи, а с арктоидами вообще можно вести дела?
— Можно. Моя метафора не значит, что арктоиды агрессивны и недоговороспособны. В общем, это адекватные общительные ребята. Они очень жестко реагируют на действия, кажущиеся им неприемлемыми, но принимают простые дружественные предложения.
— Мне сложно представить, — сказала Жасмин, — как адекватные люди, пусть с генными модификациями, захотели селиться там. Я читала Джека Лондона о Клондайке времен золотой лихорадки — это жуть. Зачем это, если у аргонавтов есть теплые моря?
— Надо уточнить, — сообщил Юлиан, — Клондайк чуть южнее Полярного круга, а земли, приглянувшиеся арктоидам, лежат севернее, между Полярным кругом и полюсом.
Она передернула плечами, будто ощутив чудовищный мороз Земли Франца Иосифа.
— Тогда тем более, мне сложно представить!
— Арктоиды, как и любые аргонавты, не привязаны к одному берегу, — ответил он, — им просто нравится проводить часть года среди безумной красоты Заполярья. А холод не доставляет им дискомфорта. Турист избегает ходить босиком по льдине, чтобы ноги не замерзли, а арктоид — чтобы ноги не проплавили полынью.
— Это, видимо анекдот? — предположил принц.
— Это анекдот, отражающий суть. У организма есть предел скорости сжигания топлива: глюкозы и жира. Если теплопотери выше этого предела, то организм замерзнет. Чтобы исключить замерзание, надо снизить теплопотери, или ускорить сжигание. Арктоидам доступны обе схемы. При использовании второй, они пьют масло как воду и дышат как кузнечные меха. Кстати у них, как правило, два сердца и учетверенный объем легких.
Принц налил себе еще кофе, и произнес, будто рассуждая вслух:
— Они все-таки люди или уже нет?
— Это условность, — заметил Юлиан, — смотря как провести границу люди-нелюди.
— Тут есть над чем конструктивно подумать, — констатировал Самир.
— Вот и хорошо, — консультант по ЯД улыбнулся, — благодарю за гостеприимство. Если появятся новые вопросы, то я на связи.
— Ты что, все-таки намерен выйти в море на пакрафте? — спросила Жасмин.
— Да.
— В таком случае, хотя бы сообщи, когда доберешься куда-нибудь.
— Да. Обещаю сразу проявиться хвалебным отзывом на твоем видеоблоге, — сказал он.
…
Когда Петер Халкетт, лейтенант Королевского флота, в 1840-м изобрел миниатюрную надувную лодку, которая, будучи свернутой, помещается в карман рюкзака, то вряд ли думал, что этому изобретению уготована феерически-яркая судьба через полтора века. Можно сказать: в 1990-х пакрафт, как и скейтборд попали в тренд моды на карманный транспорт for-fun. Пакрафты стали производится миллионами — для массового озерно-речного туризма, но не для открытого моря (кроме как в роли «последнего шанса» при авариях). Даже электромотор с батарейкой-фюзором и чешуйчатое днище для хорошей ходкости на волнах не сделали эти двухметровые штуки — пригодными для круизов. Но Юлиану не требовалось совершать круиз — ему достаточно был пройти 80 миль, чтобы пересечься со скоростной баржей, везущей морской комбайн из Ливии на мадагаскаро-сейшельский фудотрон. Экипаж баржи первым принял запрос на попутку, брошенный в номад-чат по обычаю аргонавтов…
…Так, примерно через 30 часов, Юлиан оказался в плавучем арт-кафе «Hubble forever» (излюбленном заведении эстетствующих циников фудотрона). Как раз вовремя, чтобы включиться в компанию, собравшуюся (с сообразным количеством местного сидра и с изрядной горкой grilled seafood) смотреть на большом экране над стойкой — brain-battle между Тедди Вэнгом и Лацаро Талвицем при арбитраже Юхана Эбо.
…
*41. Три гуру и новейшая ненормальность
Габи Витали — молодая ведущая телепрограммы brain-battle на площадке «Infernollam» в Портофино — слишком напряженно представила участников, и внимательные зрители в параллельном чате сразу высказали гипотезу: Габи опасается избыточного скандала. В общем, скандалы это бизнес площадки «Infernollam» — но не до потери контроля над их (скандалов) развитием. Чтобы снизить риск, был приглашен авторитетный арбитр, или рефери в ринге: Юхан Эбо (гуру психоанализа) — но таким путем один риск менялся на другой, ведь тут некому контролировать доктора Эбо, получившего отличное поле для саморекламы. Хозяевам площадки «Infernollam» оставалось надеяться лишь на то, что официальному психологу сверхдальней космической пилотируемой миссии «Alkyona — Chubakka» уже попросту не нужна никакая дополнительная реклама.