О том, какие цели преследуют деятели Imago Dei, стало известно, когда СМИ получили «архив Оуэна Гилбена», составленный (это важно) из файлов, созданных до теракта. В некоторых случаях это «до» означало не только недели и месяцы, но и годы. Наиболее ранние файлы были трехлетней давности (причем датировки можно было проверить). У репортеров возникла возможность назвать весомые имена, не опасаясь полицейского и судебного преследования. Тут у кого-то сдали нервы, и за два дня загадочным образом умерли семеро малоизвестных, но чем-то важных банковских менеджеров. Вероятно, у деятелей Imago Dei был план избавиться подобными методами от всех фигур, которые «слишком много знают», но фигурам не понравилась идея, и они побежали, оставляя на блогах самых всеядных СМИ пространные письма обо всем, что знали по теме. Это не следует понимать как месть за страх, это была простая прагматика: нет смысла убивать человека за излишние знания, если эти знания уже вышли из-под контроля. Но, все же, фигуры предпочитали смыться подальше — опасаясь убийства из мести. Уже не будучи сдерживаемы нормами права и этики, они выдергивали из банков изрядные суммы или продавали конфиденциальные данные. Схемы Интерпола разрушились еще на Второй Холодной войне, так что арест по международному ордеру выглядел маловероятным и примеру таких фигур последовали некоторые клерки, просто решившие поживиться.
Политические обозреватели в поисках аналогов вспомнили 1980/81 годы: дело ложи П2 (Propaganda Due, теневое правительство Италии). Тогда влипли 962 влиятельных лиц, в частности банкиры и министры, генералы и префекты, медиамагнаты и депутаты. Дело удалось замять, поскольку политики были умнее и миропорядок прочнее, чем теперь…
…Кроме того, в 1980-х все влиятельные персоны мира (несмотря на принадлежность к враждующим союзам, делившим тогдашний мир) чувствовали себя в одной лодке под названием «элитарность» — и стремились не раскачивать ее. Сейчас среди влиятельных персон появились те, которые брезговали элитарностью, как чем-то негигиеничным. В частности, это Хаким аль-Талаа, лидер Ливии (еще не появлявшийся на публике после ранения при ракетном теракте), и это Мичибичи, аватара лидера Ливии.
Мичибичи (в «до-вандалической» жизни — Отто Риммер) открыто подогревал скандал с банковскими пометками, опекал беглых финансовых клерков, и даже провоцировал их, гарантируя трансфер с любого средиземноморского берега и защиту, если они выберут Ливию в качестве убежища. Защита включала «новую личность»: получение ID любой африканской страны из «ассоциативного списка Ливии» с легализацией любой суммы, которую беглый клерк сможет сбросить в любой банк любой страны из того же списка. Условие предоставления защиты: раскрытие располагаемой служебной информации…
…Эта вульгарная схема сработала как чудовищная бомба — даже раньше, чем клиенты банков и финансовых корпораций сообразили, под какой угрозой оказались их активы. Собственно взрывом стал не отток клиентов, а превентивная попытка топ-менеджеров финансовых структур — закрыть «ливийскую тропу» для рядовых сотрудников методом ужесточения режима. Они объявили линейному персоналу требования доступа Службы Собственной Безопасности — к личной жизни, неприемлемые для любого человеческого существа, имеющего хоть каплю самоуважения. Если такой капли не осталось у самого сотрудника — то она, зачастую, была у кого-то из его близких (чья личная жизнь также подлежала полному раскрытию перед ССБ по новым правилам)…
…К середине октября думающим экспертам стало очевидно: текучка, вызванная этими превентивными мерами, создает фатальный риск для всей отрасли, и финансовые СМИ запестрели мнениями, что шок HR-контроля страшнее, чем Вандалический кризис…
…На таком медиа-фоне Мичибичи прилетел в ранее неприметное местечко Лиманаки-Фермон, которое за пару недель успело стать центром шокирующих мировых новостей. Внешне аватара лидера Ливии выглядел довольно-таки броско. Мужчина смешанных североамериканских кровей, напоминающий внешностью и отчасти даже даже стилем — вымышленного пирата Джека Спарроу в исполнении Джонни Деппа (только без такой эффектной прически, условно-пиратской одежды, и арсенала XVI века на поясе).
Едва Мичибичи сошел с борта гидроплана на бетон причал, репортеры обступили его в надежде получить шокирующие реплики, которые еще сильнее разожгут политический скандал. Слово «шок» и его производные были хитом новостных продаж в этом сезоне.