— Ошибок? — удивился Эрик.
— Да, — голландка улыбнулась, — ошибки слаборазвитых цивилизаций это единственный полезный ресурс, которого нет у сверхцивилизаций.
— Э-э… — журналист недоуменно покрутил головой, — …что полезного в ошибках?
Аслауг в свою очередь изобразила мимикой недоумение.
— Элементарно! Среди, например, научных ошибок значительная доля — это модели не реализовавшихся феноменов или даже вселенных. Модель несуществующего и потому неизвестного сверхцивилизации.
— А можно ли как-то на примерах? — отреагировала телеведущая.
— На примерах: солнечные приливы Галилея, пангенезис Дарвина, теплород Лавуазье, тройная спираль ДНК Полинга, эфир-флогистонная космогония Декарта, абсолютно-гладкая физика Лейбница, космологическая константа Эйнштейна…
— …Ой…
Это «ой», сорвавшееся с губ Габи сопровождалось такой мимикой, словно только что произошло небольшое землетрясение. Журналист пришел ей на помощь:
— Кажется, я уловил: доктор Хоген говорит, что некоторые теории, ошибочные в нашей вселенной сегодня могут оказаться близки к реальности в иной вселенной завтра.
— В первом приближении, так, — подтвердила голландка-физик.
— Не скажу, что я все поняла, но это очень интересно, — произнесла телеведущая, — а что можно сказать о характере представителей сверхцивилизации? Допустим, они больше похожи на пчел или шмелей, чем на людей, но, наверное, что-то объединяет нас и их, как разумных существ? Например, любознательность. Или чувство прекрасного…
— …Или склонность к играм, — высказал предположение Эрик.
— Вероятно, да на все три вопроса, — сказала Аслауг, — но это в общем смысле. А демон прячется в деталях. В частности, надо учитывать, что индивиды сверхцивилизации уж точно способны менять свою телесную форму в широких пределах. При этом даже их первичный образ жизни и условия обитания совершенно иные, чем у человека. То, что является эстетикой для них, вероятно, далеко за пределами нашего понимания.
— Но, — возразила Габи, — говорят, что жизнь могла возникнуть только в узком диапазоне условий. Это еще называют «поясом Златовласки».
Аслауг Хоген негромко хлопнула в ладоши.
— Так! Разберемся с поясом Златовласки. Эта идея выдвинута в 1950-х, исходя из догмы, будто любая жизнь в Галактике похожа на земную. Ключевое условие земной жизни: жидкая вода на поверхности планеты, значит, температура должна быть в определенном интервале, а температура на планете определяется дистанцией до звезды. Так получился узкий пояс, включающий для Солнечной системы лишь Землю, Марс и Венеру. Правда, Марс и Венера в ходе геологической эволюции потеряли жидкую воду, но это отдельная большая тема. Сейчас речь о другом. О том, что жидкой средой для жизни может быть не только вода, а если вода, то не обязательно на поверхности. У планетоида Церера и у некоторых спутников планет-гигантов имеются соленые водные или водно-аммиачные океаны подо льдом. Кто-то по аналогии с поясом Златовласки придумал термин: пояс Снегурочки. В Солнечной системе пояс Снегурочки простирается от пояса астероидов до ближнего края пояса Койпера.
— Пояс астероидов между Марсом и Юпитером, а пояс Койпера? — спросила Габи.
— Это второй пояс астероидов за орбитой Нептуна, — пояснила Аслауг, — так вот, в поясе Снегурочки, кроме подповерхностых океанов, содержащих воду в тех или иных смесях, встречаются поверхностные океаны из метан-этановой смеси. Таковы океаны Титана, спутника Сатурна. В Солнечной системе лишь два объекта имеют плотную атмосферу, твердую поверхность и океаны на ней. Это Земля в поясе Златовласки и Титан в поясе Снегурочки. Но вообще, в Галактике второй вариант должен встречаться чаще.
— Очень спорное утверждение, — прокомментировал Дуглас Рэнвилл.
Голландка-физик миролюбиво улыбнулась нобелевскому лауреату.
— На первый взгляд оно действительно спорное. Мы ведь так мало знаем о планетных системах других звезд, не правда ли?
— Именно это я имел в виду, — подтвердил он.
— …Но, — продолжила она, — некоторые вещи мы все-таки знаем. Например, что самые распространенные звездные объекты в галактике, это красные и коричневые карлики. Красных карликов впятеро больше, чем всех других, более горячих звезд. Коричневые карлики даже многочисленнее, чем красные. Они нечто переходное между звездами и газовыми планетами-гигантами. Они всего в несколько раз тяжелее нашего Юпитера, температура поверхности около 2000 Цельсия, так что они состоят не из плазмы, а из смеси атомов и возбужденных молекул, почти как обычное пламя. Пояс Златовласки у коричневых карликов очень узкий или отсутствует, но пояс Снегурочки значительный. Коричневый карлик в зависимости от своего спектрального класса, обдувает планеты разреженным молекулярным ветром того или иного типа. Ветер одного типа создаст на планетах поверхностные метановые океаны, как на Титане, ветер другого типа — водно-органические подледные океаны, как на Энцеладе. Ветер третьего типа создает также подледные океаны, но водно-аммиачные, как на Тритоне, спутнике Нептуна.