— Прощай, кельпи!
Уилл нехотя убрал руку и сделал шаг назад. В пальцах до сих пор чувствовалось странное покалывание. Смахнув слезы, он развернулся и подошел к корзине. С поляны он уходил медленно, постоянно оглядывался и вытирал рукавом мокрые глаза. Ему казалось, что в его жизни потух единственный луч света. Как только озеро скрылось из виду за раскидистыми соснами, мальчик дал волю слезам — и они ручьями побежали по его бледным щекам, капая на ковер из опавшей хвои.
А серая кобыла так и продолжала стоять у невидимой стены, слушая удаляющиеся шаги и всхлипы. Наконец, когда стало так тихо, что казалось, будто птицы замолкли в лесу и насекомые подле воды, она вдруг подняла доселе опущенную голову. И сделала шаг вперед, спокойно перейдя преграду, которой для нее теперь не существовало. Пофыркивая, лошадь нарочно раскидала копытами камни, а затем неторопливо побрела вслед за мальчиком.
Уилл же добрался до крайнего дома в деревне, открыл дверь и вошел. Внутри его уже ждала матушка Нанетта вместе с бабушкой и дедушкой. Воздух был пропитан запахами успокаивающих трав: пахло спокушкой, голубовикой и ясным глазом. Травница Удда передала их про запас и наказала принимать несколько раз в день.
— Внучок, ты где пропадал? — сурово обратилась бабушка к вошедшему внуку. — Мы смотрели везде вокруг деревни, тебя нигде не было.
— Я чуть дальше ходил гулять, бабуль.
Мальчик опустил лицо, чтобы родные не увидели заплаканные глаза.
— Больше так не гуляй, с завтрашнего дня пойдешь рыбачить с Маликом, понял? — сказал дедушка, который раскладывал переданные травницей сборы по равным маленьким пучкам.
— Хорошо, дедуль.
— «Хорошо, бабуль», «хорошо, дедуль»… А чего это ты книгу с собой не взял сегодня, грамотей, а? — перекривлял его старший брат, состроив рожу.
— Не твое дело! — воскликнул обиженно Уилл.
— «Не твое дело, не твое дело»… Бу-бу-бу-бу! Да ничье дело, никому ты не нужен и друзей у тебя нет, малой! — Малик оттянул указательным пальцем нижнее веко и еще раз перекривлял младшего брата.
— Малик, Уильям! Дети, прекратите! — рассердилась Нанетта.
— Есть у меня друг! И лучше, чем все твои дылды! — закричал Уилл.
— Да ладно. И кто же это?
Мальчик открыл было рот, чтобы рассказать о своей волшебной кельпи, но вспомнил, что обещал старику-учителю ничего не говорить. Да и не поверит ему никто… Тогда он замолчал и отвел взгляд. А глаза его снова предательски покраснели: что толку от его дружбы с самим водным демоном, если он больше никогда не увидит его?
— Есть… Но я тебе не скажу, — всхлипнул Уилл и насупился.
Малик засмеялся, схватившись за живот руками. Потом с довольным видом пригладил волосы рукой; ему эта привычка передалась от отца.
— Да нет у тебя никаких друзей, дурило. Лишь фантазии. Одна Линайя тебя терпела. Но хорошо, что ее отец запретил общаться с тобой, потому что ты чокну-у-у-уты-ый!
Уилл вспыхнул и кинулся на брата с кулаками, но его поймал за шиворот дедушка.
— Ты почто буянишь? — сурово спросил он у мальца, который втянул голову в шею.
— Малик первый начал!
Дед погрозил и злобно хихикающему Малику, и раскрасневшемуся Уиллу.
На следующее утро
Уильям проснулся с серым рассветом. Он вылез из-под льняника и поднялся с пола. Близилась пора Лионоры, посланницы Ямеса и богини осени, — и утренняя прохлада пробирала до костей. Обычно в это время года дедушка не только рыбачил, но и заготавливал дрова на холодный сезон, а теперь здоровье его стало совсем плохо, потому он собирался привлечь к работе внуков.
Войдя в дом, дедушка нарочито громко затопал ногами:
— Так, Уилл, ты проснулся. Буди брата, удочки в зубы и вперед на Белую Нивь! Сегодня пасмурно, так что клев будет хорошим — рыба смелая.
Неудивительно, что Малик мигом проснулся и сонным взором уставился в стену, а Уиллу не пришлось его расталкивать.
— О, раз ты уже проснулся, внучок, то собирайтесь давайте. Малик, научи брата тому, чему учил тебя я! Бегом! Прекращайте болтать с Ямесом!
Братья быстренько позавтракали вчерашней ухой и собрались на рыбалку. Они взяли плетеные короба, удочки и вместе отправились к реке, протекавшей неподалеку от их горной деревни. Там они нашли место со спокойным течением, небольшой глубиной и раскидали опарышей в качестве прикормки.
— Я не собираюсь тебя учить, малой. Учись всему сам, ты же гра-а-амо-о-отный, — озлобленно предупредил младшего брата Малик и отсел от него подальше.
Время от времени рыболовы меняли места, переходили с одного на другое в поисках более удачного клева.