Впрочем как выясняется, мы не единственный козырь. Прибывшие из столицы машины, начинают стрелять с предельной дальности и первым же залпом добиваются шести попаданий в выбранную цель. Следующий залп и на этот раз семь сердечников протыкают противника. Ну что же, я даже знаю, что это такое. Реманцы тоже быстро догадываются, поскольку оставшиеся неповрежденными дирижабли идут к нам на сближение на максимальной скорости. А стрелять и отходить, на наших дирижаблях нормально не получится. Наш строй просто сбросил скорость до минимальной. Еще один наш залп, о его результатах я узнаю уже после, поскольку пилотам предписывается занять машины. И сразу идет команда на взлет, включаю двигатели раскручивая винты и катапульта расплющивая меня о кресло, выкидывает мой штурмовик в воздух. Хотелось бы написать, привычно, но привыкнуть к пяти же видимо все же невозможно.
Обе группы успешно стартуют, после чего собрав строй, я веду своих направо, а Ашли соответственно налево, такие клещи. Высоту мы не набираем, атаки с пикирования всеми признаны слишком опасными. Так что будем щипать монстров, летая вокруг. Их осталось двенадцать, видимо управляемых сердечников изготовили только на четыре залпа. И противник это понял, поскольку не суетится, а сбросил скорость и методично ведет сосредоточенный огонь. Согласно нашей тактике, идеальная цель орудия, но до них не так просто добраться сбоку. Точнее скорее всего, сердечник просто не сможет нанести серьезный урон, даже если и пробьет все преграды на пути. Вот если бы спикировать, но от этой мысли отвращают уже хорошо видимые, тонкие стволы автоматов на месте турелей. При попытке пикирования нас встретит сосредоточенный огонь с обоих бортов и самолет гарантированно собьют. При том не факт, что он успеет попасть и причинить урон.
Но ведь есть еще одна очевидная цель, о серьезной защите которой наши друзья из Реманлии к счастью не подумали. Это винты, огромные конструкции на корме, и наших сердечников для них должно быть более чем достаточно.
— Это Красный один! Атакуем винты, ближе полутора километров не подходим, маневрируем по высоте и скорости.
Теперь второй группе.
— Синий один?
— Подтверждаю! Всем синим выполнять за мной! Не старайтесь обязательно попасть, нас много и у нас много заходов!
Это уточнение Ашли сделала очень правильно, поскольку проверять меткость стрелков противника совсем не обязательно. Я начинаю стрелять примерно с трех километров и маневрируя сближаюсь с первой жертвой, одновременно смещаясь к центру стоя.
Примерно на двух километрах от цели, когда я добиваюсь пары попаданий, оживают кормовые турели и сразу же становится очень неприятно. Во первых у них явно есть какая то корректировка, то ли централизованная, то ли местная, в самом прицеле. Поскольку не смотря на скорость и маневры моей машины, сердечники пролетают рядом. Кроме того, скорострельность у них весьма впечатляющая, наверное под шестьдесят выстрелов в минуту. Если бы мы полезли с борта, где таких стволов полтора десятка, а не четыре, как на корме, уже бы были потери.
— Это Красный один! Ближе двух километров не подходим. Синий один?
— Ах ты! Подтверждаю синим.
Что то у нее случилось, но к счастью ничего фатального, она просто разозлена.
Наша группа заканчивает отрабатывать первую жертву, а я, с первыми номерами, уже заходим на вторую. Пока к счастью потерь нет, хотя несколько попаданий штурмовики заполучили. Тут еще сказывается маленький калибр вражеских зениток. Это заметно удешевляет сердечники и увеличивает темп стрельбы, но при нашем бронировании, есть хороший шанс рикошета. Снова стрельба с трех километров, впрочем тут зенитчики более нервные, поскольку начинают отвечать сразу. К счастью наведение у них не идеальное, так что пока это просто напрасная трата снарядов. А мои мишени гораздо крупнее и попасть в них, на медленно идущем дирижабле значительно проще. На этот раз, моя группа несет первые потери, красный пятнадцать, Ресел Каунтфок, из числа новичков, получает сердечник точно в колпак. Ни поле щита, ни руны стекла, ни личный амулет, не выдерживают. Машина повинуясь последнему усилию пилота, набирает покачиваясь высоту и проходит сверху и чуть сбоку над дирижаблем.
Я как раз начинаю атаку и поэтому прекрасно вижу последствия приближения к борту. Десятки сердечников впиваются в сохраняющую каким то чудом курс машину. Руны на обшивке выгорают и она начинает отлетать кусками после попаданий. В общем под бортовой огонь, как и предполагалось действительно лучше не лезть. Вскоре у машины-мишени, отваливается крыло и она крутясь летит к земле. У Ашли без потерь и своего второго они полностью оставили без рабочих винтов. Наши дирижабли реагируют быстро, пара залпов и несколько сердечников пробивают повисшую машину, а с третьего залпа, чуть ли не десяток. Все, это больше не игрок, даже если и не рухнет. А вот в этот раз везет и одновременно не везет нам. Мы сбиваем все винты, но еще две машины выведены из строя. На одной пробоина бака с манаконцентратом, а на другой, видимо в отместку, зенитчики умудрились тоже вынести сразу все винты. Так что красный четырнадцать получает приказ тянуть к своим до минимума высоты и прыгать, а красный восемь, знакомая вам Джемми Сегоуз, попытаться дотянуть до носителя. Баков в машине несколько, но напомню, что топливо на стрельбу расходуется очень быстро, так что лучше не рисковать.