– О! Точно! И как это я не додумался?!
– Не додумался? – Грей пристально взглянул в оживившееся лицо шотландца.
– Ну, да. Отличная идея вообще-то! Надо было перегнуть бестолкового обормота через колено и всыпать как следует, до синей задницы.
– Господь, ты верно шутишь? – губы Грея беспомощно дрогнули, хотя в глубине глаз играли лукавые искорки. – Ты не смог бы так поступить с самолюбивым мальчишкой. Это совсем не в твоем благородном духе.
Джейми рассмеялся, как показалось Грею, весьма злорадно.
– Еще как смог бы, не сомневайтесь, Ваша Светлость. Это уж лучше, чем остаться без глаза и, тем более, без такой наимудрейшей головы. Просто эта здравая мысль почему-то не посетила меня на тот момент. А так, отделал бы тебя будь здоров, и все дела. В следующий раз зато думал бы как следует... Знаешь, как вздрюченная задница мозги просветляет!
– То есть, ты полагаешь, мне было мало того, что надо мной пару месяцев потешался весь наш бравый полк! Даже солдаты перешептывались презрительно у меня за спиной. Христос! До сих пор щеки горят, когда я об этом вспоминаю. Хорошо еще, что Хэл благополучно утаил ото всех мое непосредственное участие в диверсии, которую вы учинили с пушками. А то бы, наверное, меня свои уже точно расстреляли, как предателя.
– Прости… Правда, – в насмешливом взгляде Фрейзера не было заметно ни капли сочувствия. – Что ж, надеюсь, с того момента наш прыткий головорез стал более осмотрителен.
– Ну... как видишь... жив до сих пор.
– И это самое главное, Джон, – Джейми охватил своей широкой ладонью щеку Грея, потом провел по твердой скуле большим пальцем и поцеловал в уголок губ. – Это самое главное. Ведь так?
Джон мягко усмехнулся, и светлые брови его дернулись.
– Не могу с тобой не согласиться, проклятый ты шотландец.
Они смотрели друг на друга довольно долго, и перелив теплых огоньков мерцал в их глазах, полных тихого умиротворения, побуждаемого предрассветными сумерками.
– Ну, так и что скажешь, Джейми?.. – прошептал Джон одними губами. – Наверное, это было ужасно, да? Я перегнул палку? Вчерашней ночью, в подвале?..
Джейми молчал несколько мгновений, и Грей видел, как на лице его постепенно сгущается неодобрение.
– Ну, как тебе сказать... – протянул он, хмуро сводя к переносице медные брови, – я сомневаюсь, что на допросах дознаватели так жестоко дерут в зад своих подопечных.
Грей, опешив от такого откровенного порицания, вспыхнул до корней волос и с испугом посмотрел на шотландца.
– Значит, всё ужасно...
– Еще как! Ты был словно жестокий, необузданный зверь. Все выглядело слишком натуральным. Я даже, в какой-то момент, поймал себя на мысли, что боюсь тебя по-настоящему.
Грей внезапно заметил, что насупленная физиономия шотландца еле сдерживает усмешку, потом Джейми, не выдержав, хохотнул как-то подозрительно благостно:
– Господь, Джон, ну, где ты умудрился такого набраться? Это было... просто невероятно! Гениально, мать твою раз так! Честно.
Джон смотрел на Фрейзера во все глаза, потом до него дошел смысл сказанного, и он тоже разулыбался.
– Кое-что я видел, говорю ж. А остальное... скажем так, слегка дофантазировал.
– Что ж, Джон, могу тебя поздравить, – Джейми осторожно заправил прядь светлых волос Грею за ухо, – фантазия у тебя что надо! Это правда было великолепно, дружище, не сомневайся. Я до сих пор потрясен. В хорошем смысле, конечно. Твоей смелостью, в первую очередь. Ну и… твоей проницательностью. Ты сделал все, как нужно. И… сдается мне, ко всему прочему, в тебе пропал актерский талант.
– Ну, почему же пропал? – ноздри Грея затрепетали. – Надеюсь, моих скромных способностей хватит, чтобы не дать тебе заскучать. Нам обоим...
Джейми ласково провел костяшкой указательного пальца по высокой скуле англичанина.
– О, да!.. Я тоже на это надеюсь...
Грей расслабленно выдохнул и прикрыл глаза. Щека его, покрытая золотистым загаром, с наслаждением потерлась о твердую руку шотландца, рот чувственно приоткрылся, захватывая близкие пальцы. Бедра Джейми двинулись, и дыхание заметно участилось, когда зубы Джона тихонько сжались на его плоти, потом уступили место нежно прильнувшим губам.
Осторожно лаская лицо англичанина, Джейми ощущал легкую утреннюю щетину на обветренном лице Грея, и – когда спустился чуть ниже – упругость шейных мышц с твердо выступающим кадыком и мягкую уязвимость кожи, совсем неведающую загара под жестким воротником мундира.
Немного поколебавшись, Фрейзер повел руку дальше, внимательно наблюдая, как подушечки его пальцев, скользя по матовой коже, очерчивают рельеф крепкого тела и, рисуя выпуклый, смелый разворот ключиц, скользят к темному ореолу соска, сжавшемуся трепетно и ярко на широкой груди Джона, в ответ на настойчивое прикосновение.