Джейми невольно подобрался.
– Я... О, нет, что вы. Вы меня не так поняли, полковник... Простите.
– Я все прекрасно понял. Дерзишь, споришь... – Джонатан вдруг замолчал и неотрывно вперился в шотландца, прожигая темным взглядом до жгучих мурашек, будто пытаясь проникнуть туда, в самую глубину его сумбурных мыслей. – И опять лжешь мне, я прекрасно вижу! Никак не постигнешь то, что я хочу донести до тебя, глупыш.
Джейми хотел сказать, что он не лжет вовсе, но понял, что это будет, несомненно, выглядеть как спор, и промолчал, уставившись в тарелку с нетронутым десертом.
– Что ж... – Рендолл откинулся на стуле и потер тонкие губы пальцами, обдумывая что-то, потом приподнял чашку с чаем и сделал хороший глоток. – Что ж, ты видел, что надо делать, мой прекрасный, – он проговорил это с холодным дружелюбием, которое всегда заставляло Джейми беспомощно цепенеть, словно маленького запуганного кролика перед непреклонным удавом, как бы шотландец не проклинал себя после за это. – Ступай на место Сида. Сейчас же, – Рендолл кивнул в сторону кресла, – Сдается мне, ты тоже нуждаешься в надлежащем внушении. Как бы мне не хотелось... избежать сейчас этой неприятной процедуры. Но, видимо, делать нечего.
И он усмехнулся весьма многообещающе. Потом Черный Джек Рендолл, аккуратно отставив прибор в сторону, взял из рук своего черного камердинера услужливо поданный хлыст.
Джейми не нашелся, что ответить. Он машинально поднялся и, почти не осознавая свои действия, послушно подошел к креслу, которое еще не остыло от сдержанного ерзания черного слуги. Уставившись на его дорогую обивку, чуть забрызганную темными капельками крови, он судорожно пытался собирать воедино прыгающие дробинки мыслей.
Да, полковник был прав. Он, Джейми Фрейзер, действительно лгал. Джейми ощутил это с ясным пониманием и, преодолевая гибельный ужас, клубящийся, словно щупальца спрута по его стылому нутру, решительно повернулся к Рендоллу.
– Простите, полковник, но я не хочу больше играть в эти рабские игры. Полагаю... – он стиснул ослабевшую челюсть, – мне кажется... я пришел не за этим.
– Вот как? И чего же ты тогда хочешь? А, мой сладостный малыш?
Господь! Чего он хочет? Это самый важный вопрос, который он задавал себе тысячу раз за последние пару месяцев. Но как? Как сказать Черному Дьяволу, что он понял, наконец, зачем пришел сюда, на самом-то деле.
Да – Джейми осознал это сейчас с пронзительной очевидностью – он пришел умереть. Но еще он понимал: вслед за этими, «честными» словами его ждет либо вечная, глухая тьма, обитающая там, в топком жерле абсолютного небытия, либо переход в устрашающее неведомое, откуда совсем нет возврата. Один Господь это знает.
Потому что, сообщив Рендоллу, чего на самом деле желает его гибнущая душа, он, Джейми Фрейзер, окончательно и бесповоротно подпишет себе смертный приговор.
Готов ли он пойти на это вот так, сию минуту? Джейми замер, размышляя с суматошной лихорадочностью обреченного. Вот прямо сегодня наступит его конец? Он действительно готов?
Но ведь он пришел сюда именно за этим! Он чувствовал: то, что творилось внутри его истерзанного сердца, было несовместимо с жизнью. Эта вечная... ВЕЧНАЯ БОЛЬ. Забвение небытия было несравнимо предпочтительнее.
– Ну, говори прямо, мой милый. Честность, Джейми. Ты помнишь?
– Я... – Джейми глотнул: как же трудно это на самом деле – расставаться с жизнью, хотя вроде все уже давно задумано, – я не хочу возвращаться обратно, полковник. Нет, – он решительно помотал головой, будто боясь, что собственное малодушие помешает ему. – Не хочу!
– О! И что это значит?
Глаза Джонатана блеснули в радостном предвкушении: иметь в своем распоряжении двух послушных щенков, вместо одного, несомненно, предпочтительнее. Рыжий и черный... И, кажется, этот его чертов малыш Грей – светлой масти. О, да! Красивое было бы зре...
– Я хотел бы... Я пришел... умереть, Рендолл, на самом деле, – торопливо выдохнул Джейми, еще раз осознавая всем существом абсолютную конечность такого высказывания, и волоски на его теле едко встали дыбом.
С лица Джонотана сошло всякое выражение. Сейчас он выглядел совершенно невозмутимо, только слегка приподнял левую бровь.
– Что ж, – через некоторое время проговорил полковник, – заявление серьезное. Надеюсь, ты отдаешь себе полный отчет об его последствиях.
– Да, – сжатое горло выдало наружу какое-то сиплое карканье.
– Надо же... никогда не знаешь, чего от тебя ожидать, Джейми Фрейзер. По правде говоря, это перестает быть занятным. Ты, конечно, понимаешь, что сейчас играешь с огнем? По-настоящему?