– Ты злишься на меня, Джейми? – наконец, прямо спросил он.
– Что ты! Почему ты так думаешь?
– Ну, просто... испортил тебе день рождения, похоже.
– Что? Испортил? Да что ты! Это был самый потрясающий день рождения за последние... – Фрейзер задумался, прикидывая, – хотя... это был самый лучший! Точно тебе говорю. Просто... Это все так неожиданно. Эта свобода. И то, что я могу поехать домой. Не верится, на самом деле.
– Ты... хочешь поехать? – прямо спросил Грей, ощутив, что дальнейшее неведение невыносимо.
– Конечно, хочу. Я не видел их всех так давно. Своих близких. Кажется... целую вечность. И я соскучился... Хотя...
– Что?
– Господь, вспоминая свою сестричку, не думаю, что эта радость задержится надолго.
Джон вздохнул с пониманием.
– Да, они такие, эти братья и сестры. Иногда хочется их убить, хотя отдал бы за них жизнь, не раздумывая.
Он вдруг осекся и пристально посмотрел на Джейми.
– Да уж... – шотландец немного помолчал, потом решительно поднял голову. – Скажи мне, Джон, только честно, ты хочешь, чтобы я остался?
– Я ничего так не желаю в своей жизни.
Грей хотел сказать это твердо, с достоинством, но получилось как-то тихо и хрипло, с неподобающей мольбой в голосе. Хотя Джейми, похоже, этого не заметил вовсе.
– А как же Хэл и твоя семья? Сам ты тоже в постоянной опасности сейчас.
– Так же как и ты, Джейми... – Джон пожал плечами.
«Безответственный, глупый, эгоистичный мальчишка! – рыкнул вслед ему Хэл и добавил уничижающе: – Впрочем, ничего нового: всё, как и всегда!» Брат, конечно, не произнес обреченного: «Позор семьи!», но Джон уловил сей высокомерный приговор в преисполненном досадой голосе.
Фрейзер усмехнулся грустно, и в его словах послышались слабые нотки горечи:
– Моя жизнь не стоит и пенни, так надо ли мне об этом думать.
– Стоит. Еще как стоит. Ты слишком... дорог для меня, Джейми.
Джон хотел сказать, что шотландец для него дороже жизни, но почему-то не решился на такую сокрушительную откровенность, и смягчил свою патетику язвительным:
– Так что не смей больше так говорить, ублюдок, если не хочешь как следует получить по заднице.
Джейми грустно хмыкнул на эти слова, а потом улыбнулся виновато.
– Да, да... Прости. Я не хотел делать тебе больно. Так как же быть с твоей семьей, Джон? Мы не можем принести им вред.
– Ты очень хорошо знаешь мой ответ. Моя семья переживет, думаю. Тем более, мы постараемся быть осторожными. Так что, вопрос лишь в том, чего хочешь ты, Джейми Фрейзер. По-честному.
– Думаю... – шотландец вздохнул невесело, – я слишком ненормальный, Джон. Даже для тебя.
– Главное, как ты сам к этому относишься. А мне все равно.
Они посидели немного, размышляя каждый о своем.
– Что ж... – Джейми, кажется, подвел итог своим мыслям, – может быть, моя сумасшедшая сестренка и врежет мне по жопе как следует, но вряд ли это будет так, как бы мне хотелось, в конечном итоге.
Джон прищурился, вспыхивая всем своим надсадившимся сердцем.
– Хочешь сказать, если ты останешься, то только из-за этого?! Из-за того, что я готов надрать тебе зад?! И все?! Ну, ты и гаденыш! Используешь меня для своих грязных прихотей! Чертов извращенец!
Грей готов был вскочить, но Джейми успел ухватить его за рукав.
– Господь! Джон, Джон! Шучу я, чего ты! Погоди... Да не кипятись ты! Хватит! С каких это пор ты перестал понимать шутки? А, Джон?
«Да не шутят такими вещами!» – хотелось выпалить рыжему прохвосту в лицо, но Грей лишь налился внезапной обидой, густо мрачнея.
– Пошел к черту!
– Да пошутил я! – Джейми осторожно потряс его за колено. – Ну, пожалуйста, не обижайся ты. Да, я идиот. Но ты ведь знаешь это.
Джон стиснул челюсти, пытаясь справиться с этой, неожиданно резанувшей горечью.
– Знаю! Еще какой! Гнусный, тупой мерзавец!
И внезапно остыл под синим насмешливым взглядом Фрейзера, когда тот скорчил трогательную рожицу, забавно подняв домиком медные брови. Потом вдобавок невинно похлопал своими необычными ресницами и так умилительно прикусил губу.
О, Боже! Дай ему, Грею, великого терпения! И побольше!
Джон закатил глаза, проворчав что-то вроде: «Господи, ну когда ты уже повзрослеешь, дуралей шотландский...», и быстро отвернулся, чтобы скрыть невольную улыбку.
– Джон!..
– Отстань.
– Ладно. Только... я не то хотел сказать, на самом деле. Не так выразился!
– Что уж тут добавишь? Яснее ясного.
Они посидели, разглядывая стайку форелей, резвившихся в прозрачном ручье.
«Упрямые... прут против течения, несмотря ни на что», – подумалось Джону.
– Вернее, это был самый конец моих размышлений, признаю, не слишком удачный, а в промежутке... я много чего передумал.