Ясно. Джейми почувствовал, как тоскливая безысходность заполоняет его, и так не слишком жизнерадостное нутро, аж слезы наворачиваются на глаза. Разве он в состоянии сделать это? Черта с два! Боль... она не сможет возбудить его. Ему уже сейчас страшно от ожидания так, что он забыл про все на свете. И даже про Грея.
Но что-то еще, прямо сквозь топь болотного ужаса, то, чему не было названия, собиралось теплым ласкающим потоком со всех уголков, со всех клеточек его тела, плавно скручиваясь внизу живота, одновременно и прочищая его мозг, и затуманивая его. Что это? Что это такое, черт возьми?!
– Ты понял меня, надеюсь? – легкий шлепок по отбитым ягодицам вынудил его с готовностью кивнуть. – Ну что ж? Не будем терять драгоценного времени, ведь так, милый мой?
Опять быстрый кивок. Джейми не хотелось сейчас ни спорить, ни сопротивляться, ни что-либо предпринимать вообще. Он снова ощутил эту, абсолютную пустоту во всем теле. Чистую, открытую, безвольную. Чистоту восприятия момента. В которой несомненно могло произойти все, что угодно. И он был вполне готов принять это без протеста, критики, возмущения – потому что ничего не мешало: мысли попросту исчезли, испарились от усталости, физической и душевной.
Он вдруг понял, что именно этого всегда не хватало ему: полного доверия к происходящему, момента истины, когда ты обнажен до последнего нерва, открыт настежь для чего-то нового, необычного. Без извечного упрямого протеста, продиктованного гордыней.
Первый удар показался ему абсолютно безжалостным, он полоснул раскаленным прутом по всей плоти наболевших ягодиц. Джейми в панике дернулся и невольно увернулся, завалившись на бок.
– Что это еще?! – в голосе Рендолла появилась угроза. – А ну, не сметь! Двигать! Задницей! Подложи-ка под нее подушку, пожалуй. Единственное, что ты можешь делать, Джейми, это поднимать зад как следует, когда готов к следующему удару. Понятно?
Джейми опять кивнул, загребая ткань простыни руками и наматывая ее на кулак. Где бы еще взять на это силы?!
Еще удар, жесткий, беспощадный, до кровавых вспышек в голове. Дыхание прервалось, он подавил стон.
Рендолл усмехнулся:
– Не надо сдерживать себя, милый. Не надо обманывать ни себя, ни меня. Ты не сможешь. Я знаю, это больно, очень больно. Не надо притворяться. Освободи себя…
И в подтверждении вписал ему так хлестко, что у Джейми на секунду помутилось сознание.
– Кричи, – коротко приказал Рендолл. – Не смей сдерживаться!
Еще удар и снова пронзительная, жгучая боль. Рот Фрейзера беспомощно распахнулся, в судорожной попытке вздохнуть. Глаза расширились.
– Давай, не бойся, это не слабость. Кричи сколько хочешь, мой прекрасный. Будь честным сам с собой.
На шквал предыдущей боли, наложилась другая, потом третья, четвертая. Свист хлыста и острые, сокрушающие взрывы в глубине его плоти, которые захлестывали жаркими свирепыми накатами тело, не давая перевести дух. Он так и не успевал поднимать свою задницу, сжимаясь все сильнее и сильнее. Невыносимо! Слишком невыносимо! Это! Слишком! Невыносимо!
Крик вырвался непроизвольно. Вместе с оглушительной болью от седьмого удара. Вернее не крик, а какой-то низкий саднящий рык пополам с тягостным стоном. Джейми зарылся лицом в ближайшую подушку и отчаянно замолотил в воздухе пятками, пытаясь хоть как-то подавить невероятную боль. Дьявол, когда-то он мог стерпеть гораздо больше! Что с ним не так?
Но жалящие удары и не думали прекращаться. Рендолл бил размеренно, сильно. И останавливаться не собирался. Не собирался давать ему столь необходимой передышки. Полковник лишь выдохнул, увеличивая и увеличивая силу ударов, полосуя без остановки с самого плеча:
– Та-а-ак. Задницу выше! Еще! Молодец. Давай же, Джейми, кричи, кричи!
И Джейми закричал. Закричал надсадно, жалобно, так же как Рендолл и бил – непрерывно. Так безнадежно, как он себя чувствовал: маленьким, забитым зверенышем, во власти неумолимого, безжалостного хозяина.
И вдруг – повлияло ли это ощущение безграничной власти над ним или абсолютная безысходность момента – Джейми почувствовал необъяснимый отклик плоти, по-прежнему корежимой жестокой болью. Странный спазм вдруг сжал изнутри его чресла и прокатился тягучей волной по всем внутренностям, заставляя тело выгнуться в сладостной истоме. Не отдавая себе отчет, Джейми поднял свой зад навстречу хлысту и застонал... совсем даже не от боли.