Савелий увидел Дмитрия и на радостях влепил мусульманину ногой в голову с разворота в стиле Чака Норриса. Великан не удержался на ногах и рухнул на землю, не подавая признаков жизни.
Савелий был страшно доволен. Он победно вскинул руки вверх, словно прислушиваясь к неслышимым восторгам своих не существующих болельщиков.
– Ничего не слышно, – удивился Дмитрий.
Савелий поднял табличку, на которой было написано: "Вы не можете слышать меня, потому что наши миры пока не соединились".
– А вы меня слышите?
Вверх взметнулась табличка с надписью: "Да!"
– Зачем вы побили этого человека?
"Он плохой".
– Разве это повод, чтобы избить человека до полусмерти?
"Он хотел помешать вашему путешествию. Он ваш враг".
– Я хочу проснуться.
"Вам надо в пирамиду".
– Меня там ждут?
"Да".
– Может быть, в другой раз?
"Прошу вас, сделайте меня счастливым".
Пришлось идти. Весь путь удалось проделать за шесть шагов. Ничего себе прыжки! Иногда эта нелинейность пространства весьма удобная штука!
8. Пароль: "Монгольфьер"
Дмитрий застыл в пяти метрах от пирамиды и, не в силах сдержать своего восхищения, ахнул. Невозможно было остаться равнодушным рядом с таким грандиозным сооружением. Он с благоговением рассматривал огромные грубо обтесанные блоки, из которых она была сложена, не в силах отвести взгляда. Если бы нечто подобное попытались соорудить в реальности, потребовалось бы участие тысяч людей, сотни загубленных жизней. Камни местами поросли мхом. Создалось впечатление, что он первый оказался возле пирамиды за многие сотни лет. Даже больше, на миг ему показалось, что она была создана специально для него – Дмитрия Дельтова, заблудившегося между мирами астронома. Давненько же его здесь поджидали!
И вот он коснулся ее рукой! На ощупь камни были, как и положено, шершавы и холодны. Никогда прежде Дмитрий не отмечал, что привычные ощущения способны так точно воспроизводиться во сне. Но посторонние мысли следовало решительно отогнать. Времени было в обрез. Из надписей на табличках, с помощью которых с ним общался карлик Савелий, Дмитрий понял, что его ждут и ждут с нетерпением.
В поисках прохода он обошел вокруг пирамиды. Каждая сторона вряд ли была больше пятидесяти метров. Ничего напоминающего вход обнаружить не удалось. Но Дмитрий не сомневался, что внутрь попасть все-таки можно. В голову пришли совершенно идиотские мысли о том, что должен быть какой-то пароль, без знания которого в пирамиду не попадешь.
– Но ты знаешь пароль! – неведомо откуда раздался голос.
– Откуда же мне его знать? – почему-то вслух удивился Дмитрий. – Я здесь в первый раз.
– Определенно знаешь, конечно, знаешь. Как же это может быть, чтобы не знал?
– Монгольфьер, что ли? – выпалил Дмитрий первое, что подвернулось на язык.
– А что это такое? – удивился голос.
– Первый воздушный шар.
– Н-да… Однако…
– Я ошибся?
– Да нет, ответ признан правильным.
В тот же момент мох на одном из камней осыпался. Проявилась дверь. Дмитрию не оставалось ничего другого, как легонько толкнуть ее. Дверца поддалась и, издав пронзительный скрежет, приоткрылась. Он незамедлительно проскользнул внутрь. Дверца захлопнулась c неприятным скрежетом, живо напомнившим средневековые темницы.
9. Лестница
Дмитрий оказался в абсолютно темном помещении. Это было предсказуемо, но неприятно. Почему-то он считал, что в его сне с освещением должно быть все в порядке. Ему стало страшно, он замер, боясь пошевелиться. "Ни за что не сдвинусь с места, пока хоть что-нибудь не разгляжу", – подумал он, словно произнес угрозу. Это было в высшей степени разумно, потому что не было никакой гарантии, что первый же его шаг не закончится падением в бездонную яму.
Внезапно впереди что-то блеснуло. Перед его глазами на миг проявилась картинка. Все произошло так внезапно, что Дмитрий ничего не сумел рассмотреть. Какой-то двадцать пятый кадр, что ли? Что-то надо было делать. Любопытство буквально разрывало Дмитрия на части. Ему пришло в голову, что картинка на сетчатке должна была отпечататься в любом случае, оставалось ее "прочитать".
Дмитрий закрыл глаза и сосредоточился. Сначала ничего не получалось. Мерещились слабо перемещающиеся световые пятна, они то разрастались, то собирались в точку. Их странный танец завораживал, но оставлял безучастным. Ему сделалось смешно.
"Конечно, я мог попасть в мир, населенный исключительно световыми амебами, – подумал он, с иронией, – никаких запретов на этот счет, скорее всего, не существует, но спрашивается, для чего я здесь оказался? Может быть, это всего лишь ошибка? Останусь-ка я на месте. Зачем, спрашивается, двигаться в мире световых амеб? Не исключено, что амебы мне только померещились. Получается, что для того, чтобы отделаться от них, мне следует сосредоточиться еще раз. Но на этот раз как следует, с большей ответственностью".
Дмитрий попробовал сосредоточиться с максимальной доступной ему серьезностью. Он знал только один способ концентрироваться – изо всех сил нажимать языком на нёбо. Вот он и давил снова и снова. И помогло. Картинку удалось восстановить.
Дмитрий находился не в зале и не в комнате – на лестничной площадке. Он сумел разглядеть винтовую лестницу – именно такие, наверное, встречаются в средневековых замках. У него был выбор: спускаться вниз или подниматься вверх. Поборов страх, Дмитрий сделал шаг вверх. Его нога твердо нащупала ступеньку. Облегчение, которое он испытал, невозможно описать словами. Он снова жил и действовал, этим все сказано. Протянув руку перед собой, попробовал нащупать стену. И это удалось! Теперь Дмитрий окончательно определился в пространстве – руки и ноги нашли опору. Можно было начинать движение.
"Десять ступенек, одиннадцать ступенек, двенадцать ступенек…",- пытался он считать. Ему не хотелось терять контроль над происходящим. Счет – лучший способ привязаться к месту действия. "Семьдесят девять ступенек…". Неожиданно раздался короткий неприятный звук. Дмитрий вздрогнул, потому что за все время своего восхождения по лестнице ему не удалось услышать ни единого звука, даже его собственные шаги получались абсолютно бесшумными. К сожалению, понял он это только сейчас. Было бы разумно спуститься на семьдесят девять ступенек вниз и начать восхождение заново, на этот раз, анализируя и акустическую информацию. Он не сомневался, что звуки были, просто он не обращал на них внимания.
Дмитрий простоял в нерешительности не менее пяти минут, и все же решил не рисковать и продолжить путь, обязав себя впредь считать ступеньки вслух. К нему немедленно вернулась уверенность, но тут некстати выяснилось, что он забыл номер ступеньки, на которой остановился. Спрашивается, как считать дальше? Неправильно, что ли? Это было чертовски обидно. На глазах выступили слезы. Губы неприятно скукожились. Неужели началась истерика? Ему опять до боли в селезенке захотелось спуститься вниз. Но этого нельзя было делать ни при каких обстоятельствах, почему-то в этом Дмитрий был уверен. Теперь его уже не надо было подгонять. Восхождение пошло веселее. Предвкушение предстоящих открытий вытеснило страх.
Он знал, что рано или поздно что-то произойдет, и был готов к самым невероятным неожиданностям. Предполагать, что он так и будет подниматься по этой лестнице до конца своей жизни, не хотелось. Подобное допущение выглядело абсолютно не продуктивно и глупо. Впрочем, полностью отрицать такую возможность нельзя было, слишком мало он знал о том, как понимается целесообразность в мире сновидений. Успокаивало Дмитрия только одно – он не верил, что его предрасположенность связана с бесцельными передвижениями по лестнице. Нет, он обязательно должен был куда-то прийти.