Глава 16
Уитни прочитала множество приключенческих романов — пока часами дожидалась подходящего момента, чтобы сделать снимок какого-нибудь редкого зверя, — и почерпнула из них много полезных сведений: к примеру, выбитые из жизненной колеи герои успокаивались, взяв в руки свое любимое оружие. Каким-то непостижимым образом холодная сталь ствола и его вес давали им сверхъестественную уверенность. Размахивая ржавым мушкетом, потомок захиревшего рода мог сделать невозможное, даже если у него оставался один выстрел. У Мирабель в магазине было двенадцать пуль, но она страшно нервничала и сомневалась, что сможет ранить буйвола с десяти шагов. Она привыкла прицеливаться, держа в руках камеру, а не пистолет, и от мысли, что ей придется послать пулю в живое существо, ее затошнило.
Но кто-то за ней сюда явился. Три человека, чьи шаги эхом раздавались в церкви, приближались к ней. Двое шли очень медленно, один направлялся к лестнице.
Уитни напрягла зрение. Напрасно — кругом царила кромешная тьма. Окна были завалены снегом, который засыпал крышу церкви до половины колокольни. Он был непреодолимой преградой, лишившей Уитни света и возможности выбраться наружу, минуя тех троих, которые за ней охотились…
Она стиснула рукоятку пистолета, отчаянно надеясь, что к ней вернется уверенность в себе. И тут дверь в храм со скрипом распахнулась, грохнув о стену.
Хотя каждая клеточка ее существа требовала, чтобы она сорвалась с места и бросилась бежать, Уитни сидела совершенно неподвижно, едва дыша, усилием воли пытаясь смирить удары сердца. Она рискнула бросить взгляд в сторону двери — в проеме стоял высокий широкоплечий человек с фонариком в руках. Уитни уловила звук, похожий на посапывание, и догадалась, что вошедший принюхивается. «Проклятье», — подумала она. Дым свечей. Он понял, что она здесь.
Мужчина вошел внутрь, и его тяжелые сапоги прогремели по деревянному полу. Он остановился, очертил лучом фонарика круг. Похоже, несчастные замерзшие прихожане не произвели на него впечатления, и он упрямо продолжил свои поиски.
Не поднимая головы, Уитни постаралась казаться такой же неподвижной, как соседи. Если этот человек посветит ей в лицо, он заметит, что ее кожа не блестит, как у сидящих рядом мертвецов. Может, ей повезет и преследователь решит, что она уже ушла отсюда?
Луч дважды скользнул по ней, а потом переместился в переднюю часть храма, где замер на несколько мгновений. Вошедший увидел пастора… и свечи. Но это говорило лишь о том, что кто-то их жег. Это вполне мог быть пастор, который предпринял отчаянную попытку спастись от холода. Длинный тип, освещая себе дорогу, затопотал к кафедре.
Уитни осмелилась скосить глаза в его сторону. Фонарик светил нестерпимо ярко, и она чувствовала себя обнаженной на виду у всего мира. Прежде чем опять уставиться в пол, она заметила, что мужчина держит большую винтовку, и содрогнулась от ужаса. Ее девятимиллиметровый пистолет показался ей детской игрушкой. Если бы у этого здоровяка были нож или бита, обойма с двенадцатью пулями могла бы пригодиться… Что же делать? Судя по всему, он сурвивалист[3] из нью-гемпширских латиносов, долбаный искатель приключений, да и ружье у него в руках подтверждало, что намерения у него, мягко говоря, не слишком благородные.
Она услышала, как мужчина поднялся на кафедру. Стук металла о дерево говорил о том, что он положил свое оружие. Уитни отчаянно захотелось его пристрелить. В тире она показывала вполне приличные результаты, и, хотя ни в коей мере не считала себя снайпером, одна из двенадцати пуль вполне могла попасть в цель… если ей удастся унять дрожь в руках. «Нет, — подумала Уитни, — мне не пробраться мимо его дружков». Она могла рассчитывать только на одно — сидеть тихо и надеяться, что они ее не найдут.
— Я знаю, что ты здесь, малышка, — смеясь, заявил громила. У него был сильный латиноамериканский акцент, приправленный бравадой.
«Отлично, — подумала Уитни, — влюбленный мачо явился, и как раз вовремя».
Она не произнесла ни звука, застыв в молитвенной позе.
— Воск еще теплый, — сказал он.
Луч фонаря по очереди остановился на каждом из прихожан. Когда свет упал на Мирабель, она почувствовала боль во всем теле, словно свело все мышцы. Затем яркое пятно скользнуло прочь.
Через минуту мужчина вздохнул, поднял оружие и направился к первому ряду скамеек. Он шел слева направо, тыча металлическим корпусом фонарика в замерзшие щеки прихожан. Изучив первый ряд, на котором сидели двадцать два мертвеца, он пошел быстрее. Занялся вторым рядом, постукивая по лицам погибших, иногда один раз, иногда несколько.