– Можно было никуда и не уходить, – проворчала Ирена, пытаясь устроиться поудобнее на узкой пыльной кушетке. От пережитого страха и беготни по коридорам сон испарился напрочь.
Это просто натуральное свинство, с обидой думала камеристка. Из-за оторванного рукава так обращаться с человеком. Конечно, рукав, точнее рукава (просто чудо, что второй тоже не оторвался) были действительно пришиты плохо, и не из-за неумелости Ирены, уж по этому-то делу она могла дать сто очков вперед любому портному, а совершенно сознательно, из лени и вредности, и танна Далия это знала. Однако посудите сами, мысленно обратилась Ирена к невидимым свидетелям господского произвола, получая королевскую ренту и доход от имения, не говоря уже о прочем, экономить на портнихе и заставлять служанку перешивать платья, это просто верх скупости. Впрочем, она знала, что все деньги хозяйка тратит на восстановление развалюхи, гордо именуемой особняк Эртега, и на драгоценности. Настоящие и дорогущие, хотя половина двора ходит в подделках, это же всем известно. Но танна гордячка, конечно, предпочтет питаться одной морковкой и ее уморить голодом и работой, но не притронется к поддельному жемчугу. Что ж за судьба моя такая несчастная, вздыхала Ирена, никак мне не избежать этого проклятого ремесла.
Ирена была дочерью портнихи и торговца сукном в Вискае, и все вело к тому, что сама она пойдет по родительским стопам, если бы она не взяла решительно судьбу в свои руки и не сбежала из дому в шестнадцать лет с заезжим сеурином. Они отправились в столицу, и какое-то время Ирена сама себе завидовала, так ее жизнь была прекрасна. Негодяй-сеурин бросил ее спустя полгода, однако Ирена, будучи хоть и не красавицей, но вполне себе привлекательной и интересной особой, как она каждый раз констатировала, глядя на себя в зеркало, без труда нашла ему замену – богатого торговца пряностями. Тот тоже задержался рядом ненадолго, но Ирена не унывала, твердо веря, что уж мужчин с туго набитыми кошельками на ее век хватит. Тем не менее, через несколько лет и десяток торговцев и сеуринов ей пришлось податься на вольные хлеба, поскольку каждый новый ее содержатель был беднее и скупее предыдущего, и обращался с нею все хуже. Она стала вылавливать в дорогих тавернах клиентов побогаче и пьянее, но не для того, чтобы спать с ними – она ведь была не шлюха какая-то. Просто подсыпала им в вино сонное снадобье и обчищала карманы. В одной из таверн она и встретила Пако – красивого и веселого грабителя с большой дороги. Уже вовсю шла Вторая Базасская война, и они с Пако и его бандой двинулись на северо-запад, где происходили военные действия, и здорово нагрели себе руки, обчищая покинутые мирных жителями дома и грабя самих этих жителей, пытавшихся удрать вместе со своим немудреным скарбом куда-нибудь подальше.
Тогда-то, в самом конце войны, она и встретила в первый раз танну Эртега. В то время, разумеется, та нимало не походила на знатную даму. Это была тощая девчонка лет пятнадцати в странного вида лохмотьях, прибившаяся к торговому обозу, что ехал из недавно освобожденного Арласа в соседний город. Охрану быстро расстреляли из засады, нескольких торговцев пришлось прирезать, потому как они возомнили себя воинами. Из остальных же вытряхнули золотишко и отпустили восвояси. Выуженную из-под телеги девчонку дружки Пако оставили, намереваясь малость поразвлечься. Та как-то изловчилась вырваться и подбежала к Ирене.
– Мне нужно сказать вам кое-что важное наедине, о, алмазная танна, – быстро зашептала девчонка, схватив ее за руку. – Вы не пожалеете, – добавила она, видимо, прочитав на лице Ирены сомнения в том, что маленькая оборванка может сообщить ей что-то ценное.
Ирена рассудила, что никакого вреда не будет, если она послушает оборванку, милостиво кивнула и отошла с ней в сторону, не обращая внимания на недовольное роптание членов банды. Девка все-таки была неглупа и признала в ней госпожу – хотя танной Ирену не называли даже во времена первого сеурина.
– Чего тебе? – бросила она.
– Меня зовут Аделайна Лучезарная, и я потомственная севардская колдунья и целительница, – доверительно сообщила ей оборванка и кивнула в сторону Пако, – Я могу помочь алмазной танне навсегда привязать к себе красавчика в красной жилетке. Чтобы дышал он одной тобой и душа его принадлежала лишь тебе до конца дней его, и никогда не взглянул бы на другую.