– И она совсем не похожа на мать, – говорила госпожа Рекалье. –Я хорошо помню ее, у ней были такие глаза… ну знаете… магнетические. От нее просто невозможно было оторвать взгляда, она буквально завораживала. Вы знаете, что улицу, на которой она жила, переименовали в Горячую? А эта выглядит как благонравная воспитанница монастыря. Где она только взяла это платье?
Разочаровавшись в сверхчеловеческой природе бастарда Эртега – совершенно ясно, что ни один уважающий себя демон не позволит себе выглядеть столь уныло и благопристойно – придворные внезапно осознали, что уже битый час толпятся в душном зале. «Это невыносимо», послышалось со всех сторон. «Когда же придет король?»
Буквально в эту минуту, словно услышав призыв подданных, в зал вошел король и быстрым шагом направился к трону. Те, кто имел счастье (или несчастье) хорошо знать Его Величество, по его виду сразу же догадались, что оно (Величество) очень сильно не в духе. За монархом с унылым видом тащились министры, советники и военачальники, через другую дверь в зал зашли королева и принцесса с дежурными фрейлинами. Августейшие персоны расселись, и началась церемония, ради которой здесь все собрались: раз в неделю король объявлял о новых указах и назначениях на новые должности, после чего ему представляли несколько новых людей. Дело шло куда быстрее, чем обычно: король, по всей видимости, желал как можно скорее покончить с формальностями и отправиться на охоту. Не прошло и сорока минут, как он начал подниматься с трона, но в тот же момент к нему подскочил церемониймейстер и что-то торопливо зашептал. Суверен мрачно кивнул и с обреченным видом уселся обратно. Церемониймейстер торжественно объявил: «Танна Далия Эртега!»
Придворные немедленно сбросили с себя состояние полудремы и оживленно зашептались. Танна Эртега медленно прошла к трону и присела в глубоком реверансе перед их Величествами. Эрнотон задумчиво молчал, устремив на девушку внимательный взгляд. Амато, прекрасно помнивший свое ощущение от монаршего взгляда – а ощущение это было таково, что король прямо сейчас изучает содержимое твоего черепа и рассматривает твои легкие или селезенку – в очередной раз посочувствовал бедняжке. Воцарившуюся тишину, казалось, можно было разрезать ножом.
– Рады лицезреть вас при нашем дворе, танна Эртега, – наконец, произнес король. – Как здоровье вашей дорогой тетушки, танны Киреннии?
– Она прекрасно себя чувствует, насколько это возможно в ее возрасте, благодарю вас за заботу, Ваше Величество, – девушка снова сделала реверанс.
– Она все так же поносит и проклинает нас?
Размякшие в духоте придворные подобрались. Было общеизвестно, что полубезумная старуха Эртега вместо благодарности за оставленную жизнь, свободу (три года заключения в Пратте не в счет) и даже часть имущества, затаила на короля обиду, и теперь рассказывает всем, кто согласен ее слушать (в основном, прислуге, поскольку больше с ней никто не желает знаться), что после смерти демоны размотают его требуху по всему аду за убийство законного короля Лорна Базаса.
– Уже гораздо реже, чем раньше, всего-то пару раз в неделю, и без прежнего вдохновения, Ваше Величество. Вероятно, ей уже наскучило это занятие.
Придворные вострепетали. Они в изумлении переглядывались, словно пытаясь найти на лицах ближних своих подтверждение, что им все это не послышалось, затем вперили встревоженный взор в короля. Эрнотон любил острых на язык людей, в особенности, если это были хорошенькие девицы, однако не терпел и намека на непочтительность по отношению к своей персоне. Танна Эртега слишком близко подошла к границе, отделявшей остроумие от дерзости, можно сказать, остановилась прямо на ней. Тем не менее, король, по всей видимости, счел ее ответ забавным, поскольку добродушно усмехнулся:
– Скажите лучше, что своим избавлением я обязан вам, ведь наверняка теперь она поносит вас и вашу покойную матушку?
– Такое тоже случается, – уклончиво ответила девушка. – у танны Кирении суровый нрав.
– Могу себе представить, – фыркнул заметно повеселевший король. – Видимо, именно вам я обязан излечением от язвы. Если верить народной молве, что язва появляется у жертв злословия, то моя – явно заслуга вашей тетушки.
– Буду счастлива считать это началом службы вашему величеству.
– Я вижу, что вы достойная представительница рода Эртега, танна Далия. В вас присутствует бесстрашие и прямота ваших предков, и даже совершенно несвойственная им учтивость. Да, насколько я помню, даже ваш отец не видел совершенно никакой необходимости в том, чтобы подбирать выражения, – задумчиво протянул король. – Однако, как ни прискорбно, стоит отметить, что в отличие от вашей тетушки, верностью своим убеждениям он не отличался, иначе бы не оставил сана жреца.