Рану на боку щипало, а уж сколько туда грязи успело набиться, об этом я и думать не хотела… Вот черт! Они и вправду рассредоточиваются по оврагу, все-таки решили осмотреть его… А я, глупая, оставила после себя столько следов. Найдут! Точно найдут. Слезы выступили из моих глаз, отчаяние холодными пальцами стиснуло горло. Я не хочу возвращаться! Я не вернусь! Ни за что! Уж лучше умереть… Они семь лет мучали меня, и хотят мучать дальше. А я не хочу! Я устала. Устала терпеть, и устала бояться…
Человек в противогазе шел в мою сторону, но, похоже, еще не видел меня. Отползать смысла не было, как и прятаться дальше, все равно обнаружит… Псы Григоровича. О, как же я ненавидела их сейчас! И если бы могла убить, то убила!
Человек был все ближе. Внезапно я ощутила, как нечто холодное прикоснулось к моим бедрам… Прикоснулось осторожно, словно изучая, а потом схватило крепко, и тут уж я не удержалась от крика, резко повернулась и увидела, как множество черных, влажно поблескивающих щупалец, оплетают мои ноги.
– Вот она! – Донесся до моего слуха голос, приглушенный противогазом. Но мне уже было все равно. Я отчаянно отбивалась от щупалец пытаясь освободится. Это удалось мне с огромным трудом. Но из черной жижи, прямо на моих глазах, показывались все новые и новые, куда толще…
– Хватайте ее! – Услышала я, пытаясь взобраться наверх по склону оврага.
Ага, как же, смотрите чтобы вас самих никто не схватил, ублюдки!
Земля осыпалась под моими пальцами, но я хваталась за корни и отчаянно отталкивалась ногами. За спиной, между тем, послышались глухие мужские вопли и оглушительные очереди автоматов. Я же просто карабкалась вверх… Когда мне наконец удалось выбраться, я рискнула оглянуться, и увиденное едва не лишило меня разума… Овраг кишел черными извивающимися щупальцами, и люди на дне почти не были видны. Но они все еще стреляли, сражались отчаянно. Возможно, некоторым из них даже удастся выбраться.
Хоть бы они все там умерли! Пусть эти щупальца утащат их в черную жижу, и они захлебнутся в ней! Ярость и страх переполняли меня. Несколько секунд я еще смотрела, как буйствует неведомое чудовище, слушала автоматные очереди, ожидая, когда все псы Григоровича погибнут. Но они не погибали. Тогда я развернулась, и побежала сквозь туман. Больше мне ничего не оставалось…
***
Ох, похоже, худо мне придется… Какая же я все-таки невезучая! Это же надо было – провалиться в проклятый овраг, разодрать себе бок, да еще и компас потерять. Скорее всего я выронила его, когда кувырком летела по склону, навстречу зловонной жиже. Потом же, на какое-то время, о компасе мне пришлось забыть. Ведь псы Григоровича настигли меня. И не только они…
Ужасные, мерзкие щупальца, с которыми я, наверняка, еще встречусь в своих снах. Что же это было за чудище? Одно из тех, что приходят вместе с Туманом? Или оно всегда было в том овраге? Оно ведь даже успело меня схватить, и лишь каким-то чудом мне удалось отбиться... Но его холодные прикосновения я все еще помню, и вряд ли забуду хоть когда-нибудь…
Чуть позже, мне все же удалось обойти овраг. Он оказался не таким уж и длинным. Но это не сильно приободрило меня, ведь без компаса, я была все равно, что слепая. Но пусть я и потеряла компас, однако надежду старалась не терять. Все, что мне оставалось – это только идти. И я упрямо брела вперед, уповая на то, что по-прежнему продвигаюсь на запад, приближаясь к Рэгдоллу.
Вскоре я вышла к заброшенному двухэтажному зданию, в котором не было ни окон ни дверей, лишь щербатые прямоугольные дыры. От этих дыр по почерневшим стенам змеились трещины. Здесь, очевидно, когда-то давно был пожар, и огонь не пощадил ничего, кроме железа и камня.
Здесь, они и нагнали меня… Псы Григоровича. Как оказалось, в овраге из них погибли лишь двое, а четверо выбрались, и тут же взяли мой след. Они загнали меня в этот обгоревший дом, и теперь я сидела, дрожа в уголке, в темной комнатке, где вонь вновь пробивалась сквозь мой респиратор… От отца так же воняло, когда он напивался и засыпал в гостиной на диване… О, как давно это было!
Этой ночью он опять снился мне. Снилось все то, что было тогда. Как я смотрела в окно, и увидела мать. Как ринулась за ней. Какой же глупой я была… Какой дурой! Я побежала за матерью, которая смеясь уводила меня все дальше и дальше, в Туман… Мне было так радостно, и стало еще радостней, когда руки матери оказались на моем лице. А потом мы вернулись обратно к дому. Но дом уже был другим. Вместо сада вокруг него разлилась черная вода, и люди, не имеющие лиц, хозяйничали внутри… а я все еще ничего не понимала. И лишь когда брат мой явился, я поняла кое-что… Он спас меня, пожертвовав собой. Его убило чудовище, притворившееся нашим отцом, и он умер буквально у меня на руках. Потом… Люди Григоровича забрали меня. А я почти и не сопротивлялась, потому что была обессилена горем, и даже не представляла, куда попаду…