Сильвия более не отводила взор, и складка меж ее бровей никуда не исчезла. Она хочет казаться храброй, но я-то вижу, что ее колотит дрожь…
– Мне очень важен мой отец и его цели. – Продолжила Сильвия. – Думаю, в этом ты можешь меня понять. Мы пытаемся остановить совмещение. Это важнее Григоровича и его дел. Это важнее всего.
Да, я могла понять…
Вороньи крики зазвучали вновь, но на этот раз куда громче… Я поморщилась. Эти крики уже совсем близко, но не у меня в голове, а где-то за окном… Так громко… Так много… Будто бы над призрачным поездом тысячи этих птиц.
Я потянулась рукой к окну и подняла шторку, пытаясь разглядеть за стеклом хоть что-то, кроме синих силуэтов в озере и мелькания фонарей.
Вороны… Я, внезапно, действительно увидела их! Увидела во тьме, потому что они были чернее самой ночи… Великое множество ворон, с глазами, горящими красным, летали над поездом, преследовали поезд, гнались за ним… За ним… А может-быть за мной…
– Ты слышишь, Сильвия?
– Что именно?
– Вороньи крики.
– Нет…
Я опустила шторку.
– Сильвия… Ты сказала, что использовала меня в первые годы пребывания в клинике, и ничего ко мне не чувствовала. Что ты чувствуешь сейчас?
– Я могла бы соврать, но врать не буду. В какой-то период я ощущала к тебе что-то вроде привязанности. Но вся моя беда в том, Ева, что я не умею дружить и любить по-настоящему. Я пыталась, но не смогла научиться…
– Но отца-то ты любишь, ты сама мне об этом говорила.
– Да, говорила. Но я не знаю, можно ли это назвать любовью. Это гипертрофированное чувство долга, разбавленное каплей привязанности. Я не умею любить… Я ощущала к тебе подобную привязанность, Ева. Да и сейчас, наверное, ощущаю. Но опять-таки, я не могу назвать это любовью.
Господи, да она почти полная противоположность мне, и в то же время в некоторых вещах на меня похожа.
– У меня все ровным счетом наоборот. Я привязываюсь… Черт! Да почти всегда чуть ли не влюбляюсь в людей! Чаще, чем хотела бы, по-настоящему, очень сильно. И, мне кажется, я не умею по-другому. В отношении тебя, Сильвия – все именно так. И я понимаю твои действия в интересах собственного отца. Поэтому, ты все еще дышишь. Потому, что я в первый раз решила понять кого-то, а не сразу убивать. Ты одна из лучших в Аканху, Сильвия. И ты очень дорога мне. Но… Ты мне лгала. Ты доносила о Григоровиче своему отцу. Ты лгунья и предательница.
– Совмещение важнее всего, Ева! Ты же понимаешь, если его не остановить, то умрут абсолютно все, в том числе и Григорович. Всему придет конец, абсолютно всему!
Я усмехнулась, вслушиваясь в вороньи крики.
– А может это вовсе не конец, не гибель, а рождение нового порядка. Ты не думала о таком?
Рот Сильвии болезненно изогнулся.
– Нового порядка?! Это не твои слова. – Покачала она головой.
– Да, это слова старины О’Шея. Ну а чего? Может-быть, все и вправду не столь мрачно, как ты предполагаешь… Ладно. – Я наклонилась к столу и сложила кисти рук домиком, как это иногда делал Григорович. – Говори, что вы там с отцом придумали, дабы остановить совмещение.
***
Сильвия говорила. Я смотрела на ее шевелящиеся губы, и думала, думала, думала… Думала о всяком-разном, о совмещении и его последствиях, но в первую очередь – о ней. Как же она дорога мне! И как я хочу ее убить. Но, ведь я уже твердо решила, не лишать Сильвию жизни… И все же, она должна получить свой урок. Она – красотка, лгунья и предательница.
Поезд несся сквозь колдовской сумрак. Вороньи крики то умолкали, то звучали вновь… Вспышки фонарей пробивались даже через плотную шторку.
– Ты помнишь, год назад, я с Габриэлем и его людьми отправилась на встречу с хонками? – Вымолвила Сильвия. – Тогда, хонки передали нам своего собрата, которого звали Нуадхой.
– Да. Ты меня еще тогда удивила, ведь сама напросилась на это задание. А такое поведение для тебя нетипично. Ты сказала Григоровичу, что отправляешься с его псами, якобы, для подстраховки.
– Именно. – Сильвия кивнула утвердительно. – Встреча происходила в одном из хонковских селений, достаточно далеко отсюда, на востоке. Мы добирались до этого селения почти неделю, и пробыли там несколько дней. За эти несколько дней, мне удалось разузнать многое… Я пробралась в одно из святилищ хонков, и едва не померла там от их охранной магии. – Она усмехнулась. – Но не померла… В общем, вот что мне удалось узнать. Клан Дарджо – один из низших кланов, подчиненных. Но есть и другие хонки – кланы, стоящие выше прочих. Высших хонков куда меньше, но они обладают большей магической силой. Доподлинно мне известно лишь об одном таком клане – Хонгорай. Именно хонки из клана Хонгорай начали совмещение, брат и сестра. Они хотели построить некий корабль, способный путешествовать по промежуткам, свободно перемещаться из одного промежутка в другой, из мира живых в мир духов, из мира духов в измерение демонов, и так далее. Чтобы корабль мог выполнять подобную функцию, нужны были девять древних, мощных артефактов – камней Асху, которые иногда называют камнями богов…