Сзади послышался стрекот; Серантол, обернувшись, поприветствовал догонявшего его аалу. Демон по имени Десять Свитков, похожий на саранчу размером с человеческого ребенка, безошибочно повернул к нему украшенную слепыми фасеточными глазами голову, учтиво поздоровался.
– Вы вроде на похороны отлучались? – уточнил нанеке.
– Да, мой давний товарищ слился с Повелителями, – отозвался Десять Свитков, горестно покачав головой. – Мы сочинили великолепные и удивительно вкусные стихи в его честь. Я потом вам процитирую, если пожелаете.
– Конечно, – согласился Серантол. – Полагаю, похороны прошли удачно?
– Воистину так! – с воодушевлением подтвердил аалу. – Тело покойника было так же вкусно, как и его каллиграфия при жизни; мне, как его давнему другу, позволили поглотить мозг, создавший столько прекрасных документов! Я, правда, поделился с Летучей Кистью – она ведь тоже его давно знала.
– Она тут же одарила вас взаимностью, – понимающе отозвался Серантол, прекрасно знавший погребальные обычаи аалу, не зря прозванных каннибалами-бюрократами.
– Истинно так. Собственно, ткань стихов и плоть друга и так уже воспламенила в нас подобное свету Лигьера желание… – Десять Свитков мечтательно потер лапы. – Мы, как и десятки других гостей, несколько часов предавались самой изысканной страсти.
– Восхитительно, – поддержал его Серантол. – Но не смею вас задерживать, ждут дела.
Аалу кивнул и поспешил к своему кабинету. Несмотря на слепоту, он был прекрасным счетоводом; правда, Сияющему Шоколаду пришлось настоять, чтобы Десять Свитков не пожирал совершенно все финансовые бумаги или хотя бы снимал копии на несъедобном материале. Разумеется, все пожранное откладывалось в памяти каннибала-бюрократа, но Шоколад желал и своими глазами увидеть финансовые отчеты.
Серантол отправился на кухню, взявшись за приготовление очередной партии булочек из жидкого яда и золотых плодов. В очередной раз порадовался решению шефа нанять ему в основные помощники Офори-декантропа – демон, владевший сразу десятью человеческими телами, и работы выполнял в десять раз больше, заставляя свои тела работать в идеальном порядке и гармонии.
Через некоторое время до Серантола донеслись громкие голоса; повар, заменявший хозяина в его отсутствие, выглянул из кухни.
А, ну конечно. Сияющий Шоколад давно заказал обновление вывески, и вот сейчас наконец явился мастер. Геранхаль, приземистый и могучий демон с алой шкурой и сияющими огнем глазами – существо из рода лучших кузнецов Первого Круга.
– Добро пожаловать, почтенный Багровый Уголь, – поприветствовал его Серантол, поправляя желтую мантию. – Пришли исполнить заказ?
– Конечно! – рявкнул геранхаль. – Только сперва плата.
– Потом плата, – вежливо, но непреклонно заявил нанеке.
– Я сгораю от страсти! – возмутился Уголь.
– Направьте ее в творчество, – посоветовал Серантол. Геранхаль устремил на него негодующий взгляд, но не добился успеха. Мимика богомола позволяла повару хоть статую переглядеть.
Недовольно фыркнув, Уголь развернул полевую кузню на черных плитах Семаркас и взялся за дело. Огромная линза сосредоточила свет Зеленого Солнца в пустом контейнере; геранхаль засуетился рядом, с удивительной ловкостью касаясь лучей когтями и постепенно заставляя их затвердеть, превращаясь в сияющий изумрудом металл.
– Кхалу, доставь плату, но пока не выводи наружу, – тихо велел Серантол; молодой демонокровный, послушно кивнув, отправился внутрь здания. Сам нанеке остался на месте, с интересом наблюдая за работой мастера. Рядом ангиалка сменила ритм музыки – теперь он стал быстрым и задорным; эримантос обнажил клыки в радостной улыбке.
А геранхаль тем временем взялся за дело рьяно, с обычным для его сородичей пылом. Сперва смешал жидкий свет с серебряным песком, придававшим ему стойкость и капнул немного морской кислоты – для нужного оттенка. Затем выбрал из десятков форм нужные и разлил по ним сияющий сплав. Азартно потерев руки, Уголь двинулся к своевременно притащенной эримантосом лестнице.
Взобравшись наверх, он отцепил прежние знаки, и аккуратно нанес на камень смесь яда из земли Сзорени и концентрированного отчаяния смертных. Коротким ревом отдал приказы, и охранник принялся послушно подавать ему формы, в которых металл уже затвердел. Геранхаль быстро и точно прилеплял их на нужные места и поглаживал, погружая глубже в пронизанный латунными жилами базальт здания.