Поначалу команда отнеслась к пассажиру с таким же настороженным недоверием, как и сам капитан. Даже слова о происхождении недоверие не развеяли; в конце концов, репутация у никогда не начинавшего войн Сиджана все равно была темной. А как еще прикажете относиться к городу, где вся поверхность принадлежит гробницам, а мертвецы управляют совместно с живыми и где даже стража часто неживая и неподкупная?
Тем не менее, обходить его стороной все предстоящие месяцы странствий было невозможно. Постепенно отношение потеплело – тем более, что и сам сиджанец оказался приятен в общении, проявлял чувство юмора, пусть и мрачноватое. Последнее ему простили, помня о происхождении.
Белокость впервые оказался на Западе, и ему многое было очень интересно, начиная от такелажа и кончая морскими традициями. Конечно, свое любопытство он проявлял сдержанно и вежливо, но оно чувствовалось – и вызывало желание просветить новичка. Что матросы, соскучившиеся по свежему слушателю, и делали.
Впрочем и у сиджанца нашлось чем удивить бывалых моряков. Как-то раз, когда с начала плавания минуло уже почти два месяца, разговоры свернули на вечную морскую тему – на женщин.
– Слушайте, – поинтересовался у Ангвара боцман Клеммер, широкоплечий высокий моряк, – а в Сиджане вообще шлюхи есть?
– Нас посещают самые разные гости, так что есть, – пожал плечами Белокость. – Борделей у нас, правда, не так много: к нам все же обычно на похороны приезжают и в соответствующем настроении. Хотя… это смотря какие похороны. Скажем, у шестрийцев приняты ритуальные оргии в честь покойного, так что когда хоронят по всем правилам кого-то из их видных людей, то бордели получают обильные заказы.
– Это как – на похоронах и шлюхи? – невольно удивился кто-то из матросов.
– Традиции такие, – развел руками Белокость. – Мне доводилось как-то раз наблюдать, очень занимательное зрелище. По обычаям шестрийцев в присутствии тела покойного его наследник обязан овладеть наиболее красивой женщиной из тех, кого пригласили… не из родственниц, ясное дело. Затем родственники-мужчины покойного в количестве трех человек должны быть удовлетворены опять же перед гробом, потом то же самое происходит с тремя родственницами… для них мужчин приглашают, конечно. Последнюю часть я уже не видел, увы, туда допускаются только родственники или те, кто проводит сам ритуал прощания, а я тогда был лишь учеником.
– Ничего себе похороны, – хмыкнул капитан. – На таких бы и я и сам не отказался побывать.
– Я тем более, – азартно заявил Куэнд, невысокий жилистый матрос. – А если наследник слишком мал, чтобы женщину поиметь?
– Тогда еще до похорон выбирается его официальный представитель, – невозмутимо ответил Белокость. – Он все и проводит.
– И что вот на этот случай у вас бордели и держат? – недоверчиво спросил Клеммер.
– Да нет, конечно, – рассмеялся сиджанец. – Ими пользуются многие. В основном приезжие, среди граждан города это меньше принято. Но есть же те, кто не на похороны явился, а ради научной работы, с дипломатическими целями, или просто проездом. Вот те от наслаждений не отказываются.
– А правду говорят, – с интересом спросил Куэнд, – что у вас там и призраки служат?
Белокость на мгновение заколебался, вздохнул и ответил:
– В целом правда. Нет, практически все девушки и парни там – живые, но встречаются и призраки… правда, они туда идут не из-за бедственного положения, как многие при жизни. Мертвым-то питание или кров нужны не в той степени, как живым, а в Сиджане их и так уважают.
– А зачем тогда идти? – нахмурился Клеммер.
Сиджанец пожал плечами.
– Ради удовольствия. Кому-то не хватало при жизни, кому-то, напротив, в смерти недостает… Ну а клиенты всегда найдутся?
– Это кто же призраков трахать любит, что за извращенцы? – удивился боцман.
– Почему сразу извращенцы? – слегка обиделся Белокость. – Девушки-призраки по красоте не уступают живым, а часто и превосходят – есть методы… Куда более неутомимы. Что прохладны на ощупь – так в Сиджане вообще прохладно обычно; а страсть им свойственна, люди без страстей призраками не станут. Да и, как я уже говорил, они в меньшей степени из-за денег идут, так что там искренний пыл… Ну, парней это тоже касается, но к ним меня не тя…
Он осекся, но было уже поздно: каюта взорвалась хохотом.
– А к мертвым девушкам тянуло, да? – с усмешкой ткнул пассажира в бок Куэнд, и Белокость вздохнул. – Проговорился – так рассказывай, интересно же!
– Ну, это не в борделе было, – признался сиджанец. – По работе, мортиции же по определению с призраками часто общаются, хотя Говорящие со Смертью – чаще других. А так вышло, что там недавно умершая была, очень страстный призрак… я ей приглянулся.