— Слышь, Смакла, а где ты стрелять научился?
— У деды в кузне самострел старый лежал… Я его изладил и пошёл по курям стрелять.
— За это батя тебя и драл?
— Ну.
— А самострел?
— В подполе схоронили, — вздохнул гоблин. — Да он уже старый был, негодный. Даже курей насквозь не протыкал.
Стёпка подумал немного, потом захихикал и продекламировал:
Внучек в подвале нашёл арбалет:
Больше у гоблина дедушки нет.
Смакла очень долго молчал, переваривая новую информацию, затем осторожно заметил:
— То охотничий самострел был. Он вдвое меньше дружинного. А орболеты — они у орклов. Они три стрелы зараз мечут.
— Ну, тогда так, — не растерялся Стёпка:
Внучек в подвале нашёл самострел,
В деда попал, а в отца… э-э-э… не успел.
Батя негодника опередил:
Руки по локоть ему отрубил.
На этот раз Смакла молчал ещё дольше. Стёпка устал ждать, когда он засмеётся, открыл глаза и посмотрел на гоблина.
— Где же этакое стряслось? — спросил наконец Смакла.
Стёпка вздохнул: да, тяжёлый случай.
— Нигде не стрясалось. Это я сам придумал. Сочинил сейчас. Страшилка такая шуточная. Чтобы смешно было, понимаешь, нет?
Смакла неуверенно кивнул.
— А зачем он руки ему срубил? От безрукого-то какая помощь в хозяйстве?
Стёпка снял с себя сонного Дрэгу и перевернулся на живот:
— Ну ты тормоз! У вас здесь что, шуток совсем не понимают? Анекдотов нет? Сказки смешные не рассказывают? Ты хоть смеяться-то умеешь?
— Могу, — очень серьёзно сказал Смакла и с готовностью оскалил мелкие острые зубы.
— Вижу, — мрачно буркнул Стёпка. — Оченно у тебя улыбка весёлая. Прямо помереть со смеху можно. А лучше знаешь что, — он сел и уставился на гоблина. — Давно хотел у тебя попросить. Научи меня колдовать.
— Не, — испуганно замахал руками Смакла. — Я не умею.
— Не умею, — передразнил его Стёпка. — А нас с Ванесом не ты разве сюда вызвал? А стража кто с меня сорвать пытался? Да тебе жалко, что ли? Я же знаю, что ты у Серафиана это… подсматривал в его книгах. Я бы и сам… Мне много не надо, мне одного заклинания хватит, пусть самого простенького. Мне же интересно! У нас там колдовства, если хочешь знать, вообще нет. Никакого. И магов с чародеями нет. У нас в них никто не верит… Ну не будь ты таким жмотом, Смакла! Хочешь, я тебе демонский волшебный кристалл покажу?
Смакла посопел, что-то про себя прикинул, затем нехотя выдавил:
— Я ить и не припомню ничего. Безделицу одну пустяшную токо.
— Да хоть какую! — обрадовался Стёпка. — Научи, а!
— Ведом мне один наговор, — сказал гоблин, заговорщически понизив голос. — У Серафиана прочёл. Малое увеличильное заклинание!
— Увеличительное, наверное, — поправил Стёпка.
Гоблин отмахнулся:
— Увеличильное. Тока я его ишшо не пробовал ни разу.
— Давай я попробую, — Стёпка от нетерпения чуть не подпрыгивал. — Как там… с чего начинать?
— Персты сложи вот так щепотью, гляди на то, что хочешь зачаровать, и вели этак протяжно, но не в голос: «Преумножься многажды сущностным прибавлением аки велю!» Да не сбейся и выговаривай плавно, ровно с листа читаешь, — Смакла шмыгнул носом и, помявшись, добавил. — Токмо золото и серебро энтот наговор не увеличает.
И Стёпка догадался, что гоблин лукавит, и что он наверняка пытался «преумножить многажды» таким несложным способом свой капитал. И потерпел неудачу.
Запомнив хорошенько головоломную фразу, выговорить которую без спотыкания удалось только раза с десятого, и, сложив несколько раз свои пальцы щепотью, Стёпка хотел уже было приступить к волнующему процессу превращения, но вдруг испугался:
— А вдруг у меня не получится?
Гоблин оттопырил губу:
— Всяко быват. Может и не сколдоваться. Да ты не бойсь, не бойсь. Пустяшный наговор-то. Свечу там догоревшую обновить, али мех на шубе для пущего сугреву отрастить.
Стёпка ищуще огляделся.
— Что бы такое увеличить? Что-нибудь такое… этакое.
Он скользнул взглядом по траве, по кустам, по спящему дракончику, по котомке и наконец — по гоблину. Тот поёжился.
— Не дуркуй, Стеслав. Зазря я тебя выучил.
— Спокуха, — Стёпка уже выбрал подходящую жертву для первого в своей жизни колдовства. — Камешек увеличу. Никому никакого вреда от этого не будет. Чичас его станет больше. А на сколько оно увеличивает, не знаешь?
— Того не ведаю.
— Ладно. Сейчас увидим.
Стёпка сложил пальцы и проговорил мысленно заклинание, не сводя взгляда с небольшого камешка, что лежал в траве рядом с котомкой.
И ничего не произошло. И Стёпка подумал, что Смакла его обманул. Или Серафиан обманул Смаклу, нарочно подсунув ему бесполезное заклинание, или что, вернее всего, у него самого нет никаких способностей к магическим действиям, а потому даже и пробовать не стоит.
Но он всё же попробовал ещё раз, чуть ли не прокричал про себя наговор и пальцы сжал так, что заболели: «…аки велю!»
— Не получается, — сказал он. — Не действует. Неправильное какое-то заклинание.
— Верное, — убеждённо возразил гоблин. — Золото не берёт, а свечной воск я на вершок сколдовал, — и он показал на сколько увеличил свечу.
— А говорил, что не пробовал, — поддел его Стёпка. — И что, сразу вот так и получилось?
— Не, не зараз. Две ночи бился. Персты до крови смозолил. Этак надо персты сложить, ровно ниточку шёлковую тянешь, и не рвёшь её.
— Две ночи, — протянул Стёпка. Вот оно что. Выходит, мало знать заклинание, нужно ещё и уметь его правильно применять. Не каждый, получается, чародеем может заделаться, а только упорный да понятливый, да талантом не обделённый. — Две ночи, вообще-то, это не так уж и много. Буду тренироваться.
— Чево? — спросил Смакла.
— Учиться буду, говорю. А другие заклинания, попроще, ты не знаешь?
— Не. Превращальное токо, как камень в воду оборачивать. Но у меня на него силов не хватает. Шибко длинное.
— Да, полезное заклинание. Особенно в пустыне.
Стёпка твердил заклинание снова и снова. Он оставил в покое упрямый камешек, но ни травинки, ни берёзовый лист, ни ползущий по стволу жучок, ни даже кедровый орешек увеличиваться не желали.
— Всё, — сдался он наконец. — Ещё разок и пойдём. Надоело.
Последний раз был явно лишним. Кедровый орешек остался таким же маленьким, каким был, зато Степана с головы до ног щекотно ощупало невидимыми пальцами, и он обнаружил, что Серафианова простейшая магия первого порядка иссякла, и его кроссовки и джинсы вновь стали выглядеть так, как они выглядели до заколдовывания. Причём, что самое неприятное, джинсы стали джинсами лишь наполовину, снизу до колен. И вид у Стёпки из-за этого получился довольно глупый. Как будто его из разных частей собрали шутки ради.
— И вот это твоё верное заклинание? — сердито спросил он у гоблина. — Гляди, чего получилось.
— Персты неладно сложил, — сказал Смакла. — У меня поперву тоже клок волос над ухом выдрало. Ох и болюче!
— Предупреждать надо, — проворчал Стёпка, сокрушённо оглядывая себя со всех сторон. — Вот и как я теперь пойду? Сразу видно, что я демон нездешний… с белыми копытами. Ладно, чего уж теперь. Вставай, Смакла, хватит сидеть. И так много времени потеряли.
Вскоре путь им преградила река. Она была мелкая и неширокая, но переходить её вброд не хотелось, потому что у реки были глинистые, густо поросшие тальником берега. И неизвестно какое дно. Стёпке почему-то сразу вспомнились пиявки. Хотя они, кажется, в проточной воде не живут. Впрочем, неважно, всё равно вспомнились.
Мальчишки пошли вдоль берега, надеясь отыскать удобное для переправы место. Их надежды вскоре оправдались, и им удалось перебраться на другой берег, даже не замочив ног. Поперёк реки словно специально были уложены плоские камни. Стёпка даже посмотрел на берегу, нет ли чьих-нибудь следов. Следов не было. А может, и были, только он их не увидел. Следопыт из него был, честно говоря, никакой.