Давно он не чувствовал себя настоящим главой клана Асюло. Седалище, установленное на небольшом возвышении, напоминало императорский трон: по длине около полутора бу, три чи в ширину, с высокими подлокотниками и резной спинкой из слоновой кости. Но самое впечатляющее здесь не дороговизна материала или отделки, а лисьи шкуры вместо подушек.
[бу — один и две трети метра; чи — 33 и одна треть сантиметра]
Асюло полностью уничтожили клан девятихвостых лисиц. Эти шкуры — трофеи войны Девяти Сфер против демонических кланов, не желавших подчиняться общему порядку. Бог войны Хун Сянъюнь лично приложил к тому руку. Знай он, что через тысячи лет воссядет на лисьих шкурах, сам превратившись в демона, убил бы предсказателя на месте! Но судьба не дала возможности что-либо изменить в предначертанном свыше.
Цуймингуй не понимал, в чём ошибся, чтобы заслужить такое? Единственное, что стоило бы пересмотреть в его мятежной жизни, так это снисходительное отношение к новому императору, назвавшемуся младшим побратимом. Он поморщился от одного воспоминания о Юй Сяолуне и с недовольным видом посмотрел на расхаживающего перед ним старейшину Му. Старик продолжал внутренне кипеть от возмущения и не умолкал ни на мгновение, разбрасываясь требованиями вперемешку с обвинениями.
Но Цуймингуй точно знал — тот непременно успокоится, как только выскажется. И поэтому терпеливо ждал, небрежно упершись предплечьем в резной подлокотник.
Сюэ Моцзян стоял от него по правую руку. Такой же невозмутимый внешне. И лишь крепко сжатые в кулаки ладони указывали на истинное состояние командующего — он точно так же кипел внутри, как и Му Чжао. Только высказываться вслух не спешил, дожидаясь решения владыки.
— Духи погибших асуров потеряют покой, когда узнают об этом! — старейшина ударил посохом в гранитную плиту под ногами и сердито воззрился на кажущегося задремавшим Цуймингуя. — Как мне прикажешь унять их гнев, уважаемый Тёмный владыка? Ведь эта… эта… — он задохнулся от возмущения и указал пальцем в сторону Павильона безвременья. — Эта женщина тоже виновна в смерти многих из клана Асюло. Так пусть встанет под яджао! Законы клана требуют этого!
— Старейшина Му, когда ты научился изрыгать пламя впереди дракона? — негромко поинтересовался Цуймингуй, открывая глаза. — Кто сказал, что она избежит наказания?
Му Чжао притих, а Цуймингуй обвёл собравшихся генералов внимательным взглядом. Кроме старейшины никто не рискнул спорить с главой клана, памятуя, чем подобная дерзость обычно заканчивается. Уже хорошо! Дисциплина на Кушань ослабла, зато с уважением здесь всё по-прежнему в порядке.
— Скажи мне, старейшина Му, — поинтересовался Цуймингуй, — какая польза от смерти высшей небожительницы для Кушань?
— Она заслужила смерть! — Му Чжао вновь ударил посохом, враждебно задрав подбородок — его редкая острая борода при этом указала в сторону Цуймингуя, словно обличающий перст.
— Допустим, заслужила… — Цуймингуй лениво оторвался от подлокотника. Му Чжао видимо решил, что глава сейчас встанет, и предусмотрительно попятился, уступая место. Но Цуймингуй не думал оставлять возвышение. С усмешкой взглянув на старейшину, он продолжил размышлять вслух. — В чём выгода Асюло? Яджао срежет её плоть до костей, а из пролитой крови прорастут дьявольские пионы. Но как это приблизит нашу победу над Девятью Сферами?
— Духи погибших… — вновь принялся за своё Му Чжао.
— Безусловно удовлетворить чувство мести и успокоить павших дело благородное, но этот владыка думает шире. Он добыл Ледяной яд для клана Асюло и теперь не желает гибели даже одного асура в предстоящей войне.
— И как же тогда Тёмный владыка собирается победить Девять Сфер? — старейшина и не думал успокаиваться. Его морщинистое лицо раскраснелось от возмущения, а глаза блестели, как у юноши, впервые взявшего в руки меч. — Все мы знаем, война — жертва богу подземного мира. И смерть обязательное условие для победы.
— Всё верно, старейшина Му, — согласно кивнул Цуймингуй. — Однако этот владыка намерен изменить правила. Он использует небожительницу, чтобы победить малой кровью. И пусть старейшина не сомневается, небожительница сполна заплатит за свои грехи. Этот владыка не простит ей ни одного убитого Девятью Сферами асура.
«Но, главное, чего он не намерен прощать — это смерть Ань Син», — мысленно добавил Цуймингуй, чувствуя бурлящую внутри ярость. Бездушная единокровная сестра Нефритового императора не избежит гнева Асюло!
— Хорошо! — воскликнул Му Чжао, воздымая жезл к потолку. — Все здесь слышали твои слова, Тёмный владыка. Не забывай обещания, данного твоим генералам.
— В том не сомневайся, старейшина Му. Но и тебя прошу не вмешиваться в мои дела с пленницей. Можешь ли пообещать это?
— Как прикажешь, Тёмный владыка, — с видимой неохотой согласился упрямый старик. — Этот старейшина не посмеет ослушаться главу Асюло.
— У Сюэ Моцзяна есть для тебя хорошие новости, — с усмешкой отозвался Цуймингуй. — Прошу, командующий, поведай нам всё.
Хмурый Сюэ Моцзян выступил вперёд, послушный его приказу, и принялся рассказывать остальным генералам о хитрости, предпринятой им в Пинъяо. В ней не было ничего необычного, но действовал командующий, как всегда с присущей ему дерзостью.
Генерал, основавший город, с молодости стремился к совершенствованию духа и тела. Однако дела у него шли не очень хорошо. К тридцати годам Инь Цзифу добрался лишь до очищения ци и был полон разочарования, пока случайно не встретился с Сюэ Моцзяном. Ловкий в бою командующий асуров помог генералу смертных выжить при покушении на него, чем привёл последнего в неописуемый восторг.
Как человек неглупый и к тому же интересующийся вопросами совершенствования, генерал быстро догадался — чудесный спаситель обладает гораздо высшим духовным уровнем. С того дня Сюэ Моцзяну стало крайне просто управлять основателем Пинъяо. Генерал добровольно служил асурам, надеясь заполучить обещанный эликсир бессмертия.
В этот раз Сюэ Моцзян поручил тайно заменить статуи Бога войны по всему уезду и провинции Шаньси. Набожные жители возвели сотни храмов и алтарей в честь Юй Цзымина, что делало Бога войны одним из самых востребованных небожителей. А главное, молитвы верующих увеличивали его духовные силы. Заменив имя бога, Сюэ Моцзян заставил чтить совсем другого бессмертного.
Такое уже однажды проделал сам Хун Сянъюнь, умудрившийся посадить на небесный трон Юй Сяолуна, при этом оставив дядю императора ни с чем.
Дерзость задумки Сюэ Моцзяна заключалась в том, что он решил обратить молитвы смертных к тому, кого на небесах зовут самым опасным демоном. Тем самым командующий убивал одной стрелой сразу двух орлов: лишал Юй Цзымина силы и дарил её Тёмному владыке.
Время в мире смертных бежит гораздо быстрее, чем в Небесном городе. Первые результаты этого мошенничества не заставят себя долго ждать.
Цуймингуй с удовлетворением отметил — лица его генералов заметно просветлели в предвкушении такого унижения Юй Цзымина. И даже ворчливый Му Чжао затих, в задумчивости оглаживая ладонью редкую бороду.
Сюэ Моцзян мог говорить до бесконечности, когда речь шла о мести Девяти Сферам, но его прервал стражник. Вбежав в зал, тот перебил командующего, обратившись к Цуймингую.
— Уважаемый Тёмный владыка, у Павильона безвременья неспокойно!
— Неужели небеса рухнули на Кушань? — невозмутимо поинтересовался Цуймингуй, уже предвидя, кто виновен в произошедшем.
— Та небожительница вступилась за рабыню из клана лис…
Что заставило её спрыгнуть? Наверное, те самые, прозвучавшие в голове слова: нельзя вредить слабым! Она действительно слышала их много столетий назад или же это пустая игра воображения, вызванная неправильным течением ци? Люй Инчжэнь не знала точно, но для прыжка использовала последние силы.
Балкон оказался вовсе не балконом, а выступом скалы, нависшим над ровной, словно обеденный стол долиной, от которой его отделяло, по крайней мере, три-четыре чжана. Пролетев их, используя цингун, Люй Инчжэнь внезапно ощутила упадок сил и обрушилась вниз раненой птицей, больно ударившись коленями.