[чжан — 3 и ⅓ метра]
Девы, разодетые в шелка, с визгом бросились врассыпную. На месте осталась только одна, держащая в руках натянутый лук. Люй Инчжэнь с трудом поднялась на ноги и по привычке отряхнула подол шэньи, придавая одеждам благопристойный вид. Лучница не выглядела ни растерянной, ни испуганной — стрела, лежащая на тетиве, грозно смотрела Люй Инчжэнь в грудь. Впрочем, это она и собиралась сделать — прикрыть собой жертву, скованную по рукам и ногам.
— Ты кто? — вопрос лучницы был единственным возможным в такой ситуации, но, опять же, дева не показала страха или удивления.
— Разве это имеет значение? — Люй Инчжэнь говорила спокойно, упрямо не двигаясь с места.
— Хм… — дева натянула тетиву до упора, явно собираясь стрелять. — Если хочешь умереть здесь, можешь не отвечать, я не возражаю. Убийство одной стрелой двоих только сделает мне честь.
— В чём она провинилась?
Лучница холодно улыбнулась.
— В том, что родилась и дышит со мной одним воздухом на Кушань. Таким, как она, нет места на этой горе.
Люй Инчжэнь бросила взгляд через плечо. Дева, прикованная к скале, выглядела ребенком. Тоненькая, как молодая камышинка, невысокая и бледная, она одним своим видом вызывала жалость.
Но Люй Инчжэнь поразил не возраст и не внешняя изможденность, а её глаза. Узкие и сильно раскосые, в обрамлении очень густых длинных ресниц, они имели красновато-медный оттенок и больше остального указывали на происхождение девы.
Асуры ни одно тысячелетие враждовали с демоническими кланами, уничтожая те один за другим. Началось это с правления отца его величества Юй Сяолуна, когда Асюло ещё обитали на Девяти Сферах и им поручили укротить всех демонов, вредящих миру людей.
После изгнания асуров из Небесного города обиженные на них тёмные кланы часто атаковали Кушань. Такая вражда оказалась выгодна Девяти Сферам, поэтому небесное воинство никогда не пресекало демонических вылазок, считая врагов Асюло, если не друзьями, то временными союзниками.
И вот одну из таких союзников Девяти Сфер Люй Инчжэнь увидела прикованной магическими цепями. Если она не ошиблась, дева принадлежала лисьему клану, почти целиком вырезанному в своё время асурами.
Выпущенную стрелу Люй Инчжэнь не увидела — почувствовала всем телом. Но сил отклонить или уничтожить её не было. Пришлось использовать самый простой способ. Сконцентрировав ци в ладони, она вскинула руку, перехватывая стрелу на лету. Такая смелость была тут же наказана — в нижнем даньтяне разлилась тягучая боль. Поднявшись к груди, боль вломилась через срединную «дверь в Небо» и колючим сгустком вылетела из точки Байхуэй на макушке.
На какое-то мгновение Люй Инчжэнь показалось, что она видит своё тело со стороны. Затем душа вернулась в пределы тела, которое целиком горело от боли. Казалось, ци вот-вот выплеснется через глотку, не уместившись в нижнем даньтяне.
Выход из этого состояния лишь один — освободиться от лишней крови, вскипевшей вместе с внутренней ци. Она нанесла себе несколько точных ударов в грудину сложенными в щепоть пальцами, спровоцировав выход сгустка наружу, и опустилась на колено от слабости.
— Тёмный владыка… — донёсся до ушей полный напряжения голос лучницы.
Люй Инчжэнь с трудом подняла голову, рассматривая асура, к которому с таким уважением обратилась стрелявшая в неё дева.
Он был не один. У скалы объявилось сразу двое демонов. Одетый в тёмно-синюю мантию с золотой вышивкой Цюфэн… Нет! Асура с прекрасным, как у небожителя лицом, но абсолютно ледяным взглядом, зовут по-другому. Это Цуймингуй, проклятый Тёмный владыка Кушань. А за его спиной тот, кто назвался в Пустынном крае «слугой», — Сюэ… а точнее, Сюэ Моцзян, грозный командующий клана Асюло.
Она никогда не видела их портретов. Изображения демонов запрещены на Девяти Сферах. Какое глупое распоряжение его величества! Люй Инчжэнь тихо рассмеялась. Знай она Тёмного владыку в лицо, разве поверила бы, что тот зовётся Цюфэном?
— Вижу, гостье этого владыки не сидится на месте, — с насмешкой произнес Цуймингуй, переглядываясь с командующим. — Моцзян-бади, как считаешь, будет ли приличным определить ей покои без выхода наружу? К примеру, в пещере, где рождается горячий источник для купален?
Сюэ Моцзян едва уловимо покачал головой.
— Если уважаемый Тёмный владыка желает сварить гостью заживо, то этот выбор уместен. Но я не думаю, что такие блюда ему по вкусу.
В голове немного прояснилось. Люй Инчжэнь выдохнула, пытаясь нащупать точку равновесия и, наконец, встала с колена.
— Прошу прощения у Тёмного владыки, — в тон Цуймингую произнесла она. — Эта недостойная нарушила покой на Кушань, но у неё есть оправдание.
— Правда? — Цуймингуй приподнял бровь в показном удивлении. — И какое же это оправдание?
— Эта недостойная хочет… — Люй Инчжэнь сглотнула вновь подступившую к горлу кровь. Только не сейчас! Нельзя показывать слабость врагу. — Хочет вон ту прикованную к скале лису.
Кровь, все-таки, удалось сглотнуть. И Люй Инчжэнь почувствовала себя увереннее, чем вызывала интерес Тёмного владыки. Невозмутимый взгляд Цуймингуя на мгновение засветился любопытством, но оно тут же угасло.
— Любое желание на Кушань имеет свою цену, — безо всякого выражения на прекрасном лице ответил он. — Если гостья чего-то хочет, она должна заплатить.
— И во сколько уважаемый глава клана Асюло оценивает чужую жизнь? — поинтересовалась Люй Инчжэнь, краем глаза отмечая пренебрежительно скривившую губы лучницу.
— Обычно она ничего не стоит, — без промедления ответил Цуймингуй. — Однако для этой гостьи я сделаю исключение. Не знаю, зачем ей понадобилась издыхающая лиса, но так и быть, она получит её, если… — асур указал пальцем в сторону реки, разделяющей долину пополам, — сможет спуститься на бамбуке от Матери деревьев до самого водопада.
— Владыка, с твоей стороны это выглядит, как насмешка, — с некоторым укором в голосе заметил Сюэ Моцзян. — Неужели такое под силу небожителю?
— Хочешь вступиться за нашу гостью? — холодно бросил Цуймингуй.
— Нет… — поспешил возразить Сюэ Моцзян. — Но взгляни сам, она едва на ногах стоит. Какое удовольствие смотреть на такое жалкое зрелище?
— Пожалуй, соглашусь, — Цуймингуй окинул Люй Инчжэнь очередным морозным взглядом. — Тогда распорядись, чтобы приготовили всё необходимое к завтрашнему утру.
Цуймингуй ушёл не прощаясь — в мгновение ока растворился в насыщенном горной свежестью воздухе, оставив задумчивого Сюэ Моцзяна и напряжённую лучницу.
— Барышня Му.
— Да, командующий Сюэ?
— Надеюсь, с лисой ничего не случится до утра?
— Я не посмею расстроить владыку. Не переживай, командующий Сюэ, — с усмешкой ответила дева, отвешивая лёгкий поклон.
— Владыка-страж, прошу, — на этот раз командующий обратился к ней.
Люй Инчжэнь в недоумении посмотрела на протянутую руку. Не дождавшись ответа, Сюэ Моцзян ухватил её запястье и перенёс в уже знакомое место — пещеру с открытым балконом.
— Хорошо, если Владыка-страж наберётся сил, чтобы не разочаровать главу Асюло, — сказал Сюэ Моцзян, после чего оставил её одну.
Люй Инчжэнь опустилась на пол, прижавшись щекой к прохладному камню, и закрыла глаза. Меридианы и нижний даньтянь по-прежнему горели огнём из самой глубокой преисподней. Сможет ли она в таком состоянии собрать и очистить ци до завтрашнего утра?
Глава 14
Гуэр-фу взял след для этого владыки
Церемониальная комната по традиции тонула в полутьме. Чжу Хуэй угадывал приглушенные тона в отделке интерьера, но не мог разглядеть все детали. Он только знал наверняка, что стулья и чайный стол здесь из красного сандалового дерева, на бумажных перегородках у окон нарисованы времена года, а три стены из четырёх украшены декоративными панелями с утончённой резьбой, изображающей журавлей.
А ещё он чувствовал нежный сливочный аромат молочного улуна. Генерал Инь Цзифу сам проводил для гостя чайную церемонию. И, конечно, использовал для неё не только великолепный набор посуды из тёмно-зеленого нефрита, достойный самого императора, но и дорогой сорт чая.