— Ха! Шисюн Цай, ты такой хвастун, — Юй Сяолун рассмеялся, изобразив острием меча несколько иероглифов. — Как тебе моя каллиграфия?
Золотистые буквы не спешили таять в воздухе.
— Благородный муж подобен нефриту, — прочёл вслух Цай Чжэань. — И кто из нас здесь хвастун, шиди Юй? Держи! — он протянул Ши Шуй застывший в драгоценном камне Цветок истинной формы. — Нравится?
Тонкие пальцы девы несмело коснулись бледно-розовых лепестков, теперь отливающих перламутром.
— Да…
— Какой извращённый вкус! — сильный голос заставил Цай Чжэаня обернуться. — Разве мёртвое может сравниться по красоте с живым?
С безоблачных небес на поляну между жемчужными деревьями подобно атакующему соколу упал статный небожитель в позолоченных доспехах. Он тяжело коснулся земли, взметнув в глаза целый ворох пыли. Цай Чжэань непроизвольно прикрыл лицо. А когда отвёл руку, заметил на грудной пластине воина характерную метку — уставшее солнце опиралось пузатым боком о трёхглавую гору.
Знак клан Асюло!
Цай Чжэань поморщился, рассматривая прибывшего асура. А затем оглянулся на замершую от удивления Ши Шуй и ощутил, как собственное сердце пропустило два удара. Она внимательно смотрела на воина и улыбалась.
Перламутровый цветок выскользнул из дрогнувших пальцев девы. Но Цай Чжэань не стал ловить его. Соприкоснувшись с камнями на земле, тонкие бледно-розовые лепестки брызнули во все стороны мельчайшими осколками.
— Сам генерал Ань Гэлао пожаловал, — Юй Сяолун тоже выглядел счастливым. — Рад видеть тебя!
— Принц Юй, я тоже рад встрече, — асур сдержанно поклонился и вновь обратил всё внимание на барышню Ши. — А-Шуй, я за тобой. Отец призывает нас в Небесный город.
Цай Чжэань, не моргая, смотрел, как тоненькая рука Ши Шуй исчезает в ладони генерала Ань и никак не мог понять — снится ему это или же происходит на самом деле? Почему Ши Шуй радуется встрече с Ань Гэлао?
Юй Сяолун больно похлопал его по спине, заставив прийти в себя.
— Отец много рассказывал мне о генерале Ань, — заметил он. — А ты, шисюн Цай, похоже, в неведении? Вот, что значит долго жить в Северном море!
— Кто он?
— Герой клана Асюло. Один из пяти генералов. Но его на небесах чаще зовут советником Бога войны. Видимо, поэтому ты мало слышал о нём, как о генерале Ань?
— И… что генералу понадобилось на Пэнлае? — сердце в груди продолжало сжиматься, словно рассерженная змея душила его, заключив в несколько тугих колец.
— Как что? — Юй Сяолун рассмеялся. — Ты разве не слышал? Ши Шуй и Ань Гэлао давно помолвлены! Она заканчивает обучение на Пэнлаэ. Генерал прибыл за своей невестой.
— Кто… невеста?
— Да ты слушал меня или нет, шисюн Цай? — спросил Юй Сяолун. — Ши Шуй невеста! Ты только взгляни на них. Эта пара благословлена самими небесами!
Юй Сяолун указал на Ань Гэлао и Ши Шуй, удаляющихся ко дворцу наставника Се. Пара, благословлённая небесами? Спины небожителей подозрительно расплывались у него перед глазами.
— Эй, шисюн! — рука Юй Сяолуна вновь болезненно коснулась спины — этот дурак никогда не умел рассчитывать собственные силы! — Да ты никак плачешь? Вот уж не знал, что ты настолько чувствительная натура! Я тоже рад браку генерала и младшей сестрицы Ши. Но, пожалуй, рыдать от счастья будешь ты один.
Коротко хохотнув, Юй Сяолун, подлетел в воздух и сделал несколько выпадов мечом.
— Все мы должны подчиняться судьбе… — донёсся с высоты его бодрый голос.
Прошли тысячелетия, а он помнил о том дне так же ясно, словно это произошло вчера — тоненькая рука Ши Шуй исчезла в грубой ладони генерала Ань! И боль от горькой потери, хоть и притупилась со временем, но не прошла до конца.
Цай Чжэань отвёл веер от лица и с улыбкой поинтересовался:
— Как тебе рука судьбы, шиди Юй? Всем ли доволен?
Только спустя время он узнал — императорская семья Юй принимала в помолвке генерала Ань самое непосредственное участие. Его величество выступил тогда сватом.
Драконам нет дела до незаконнорожденного сына владыки одного из далёких морей. Куда важнее собственные цели. Клан Асюло в те дни набирал силу, и породниться с ним, пусть и через младшую небожительницу, было самым правильным выбором.
Но он, скромный сын владыки Северного моря, считал иначе — несправедливость равноценна отказу от праведного пути. И по этой причине виновные заслуживают наказания.
Когда они оторвались от преследования, Мэн Цзеюй немного успокоилась и позволила разместиться на отдых у тихой лесной речушки.
Основная часть отряда бездельничала на песчаном берегу, а самые опытные разведчики зорко наблюдали за ближайшим поселением смертных и окружающим лесом. Но лес пустовал, а деревушка млела под неожиданно жарким для конца лета солнцем, отчего казалась безлюдной.
Мэн Цзеюй заметила лишь одну крытую повозку за целый день, да трёх босоногих мальчишек, лениво пинающих на окраине плетёный мяч. Не сидится им дома по такой духоте!
Лиса почесала кончик носа, и тяжело вздохнула — пора выпускать небожительницу. Не то пленница забудет, как выглядит настоящий мир. Эта бледноликая дева мимо воли вызывала у неё раздражение. Слишком уж смирной казалась на первый взгляд. А Мэн Цзеюй не доверяла выглядевшим безобидно небожителям.
И дело здесь не в личных предпочтениях, когда одни любят мясо мышей, а другие лакомятся исключительно сердцами человеческими. В Мэн Цзеюй говорил опыт. Однажды клан девятихвостых лис заключил мирный договор с Девятью Сферами. Такие же, выглядящие благородно небожители обещали им мир. Но уже через два года лисий клан был разгромлен армией Асюло — лучшей армией небожителей.
Кто-то пожалел об этом или раскаялся? Отнюдь.
Причину для своего оправдания небожители придумали безукоризненную: смерти в мире людей приписали лисам. Ни расследования, ни справедливого суда её соклановцы так и не увидели! Для некоторых последним зрелищем в их жизни стали острые копья асуров. Другие вкусили всю горечь плена. Многих молодых лис воины Асюло увели с собой, а позже забрали на Кушань.
Одно радовало: виновные были наказаны. Девять Сфер раскололись сами в себе и едва не рухнули на головы смертным. Клан Асюло объявили демоническим. А его главу уничтожили в Небесном городе. В те дни Мэн Цзеюй ходила, мимо воли приплясывая от радости. За все лисьи слёзы заплачено сполна!
Она развязала цянькунь, вытряхнув пленницу на разогретый солнцем песок. Та вначале зажмурилась, потом несмело приоткрыла один глаз и тут же втянула голову в плечи. Мэн Цзеюй весело рассмеялась — она знала, что одним своим видом способна испугать врага.
— Не бойся, сегодня я не вырву твоё сердце, — отсмеявшись, она бросила небожительнице лепёшку.
Та отползла в сторону, не притронувшись к еде.
— Глупая! — беззлобно заметила Мэн Цзеюй. — Твоё тело ослаблено. И выглядишь ты, как смертная. Ешь.
— Не хочу… — тихо возразила пленница, отодвигая лепёшку рукой.
— Как пожелаешь, — Мэн Цзеюй поддела лепёшку носком сапога и коротким ударом отправила в сторону реки.
Раздался резкий всплеск, а потом вода закипела — десятки мальков жадно набросились на еду.
— Видишь? Рыба и та умнее от тебя. Похудеешь без еды, чем тогда командующего Сюэ привлекать станешь?
Пленница промолчала. Она бы могла заставить её говорить. Но на кого тогда менять родную сестру? В конце концов, не всё ли равно, делит ложе эта небжительница с асуром или нет?
Жемчужина в серьге завибрировала, привлекая внимание.