— Никуда не уходи, — приказала Мэн Цзеюй, удаляясь к лесной опушке.
Здесь, под сенью шумно играющих листвой на ветру бамбуков, она извлекла из серьги жемчужину, подула на неё и поднесла к уху.
— Да, господин?
— Вздумала прятаться от меня?
— Я не посмею…
— Не нужно оправданий! — оборвал её невидимый собеседник. Сегодня его голос выглядел особо недовольным. — Отнеси лучше содержимое цянькунь на Кушань.
Мэн Цзеюй почувствовала, как на шее все мелкие волоски встали дыбом. Он уже пронюхал об этом⁈
— Господин, я…
— Не перебивай! Дослушай и действуй, поняла?
— Да.
— Нужно посеять недоверие к командующему Сюэ. Сделай его врагом главы Асюло!
— Я постараюсь, господин.
— Постарайся, — прошелестел далёкий голос. — И твоя сестра будет свободна.
Жемчужина погасла. Мэн Цзеюй выверенным движением вставила её в оправу, и посмотрела на покорно сидящую на песке небожительницу. Знала бы глупая дева, от кого зависит будущее! Лиса насмешливо оскалилась и вновь почесала кончик носа. Она делала так всякий раз, когда задумывалась.
Господин ведёт себя высокомерно. Всё время указывает, как поступать и задевает чужие чувства. Истинный небожитель! Мог бы не напоминать о самой сильной в её долгой жизни боли. Сестру она не оставит на Кушань в любом случае. Пусть вокруг умрут все, включая этого капризного господина, но Жан-эр непременно останется в мире живых.
Глава 16
Дучжупяо
— Тёмный владыка, возле Кушань обнаружена лисья разведка.
Цуймингуй, до этого неподвижно сидящий и казавшийся спящим, открыл глаза и недовольно покосился на вошедшего в его покои асура. Кто-то из младшего поколения. Поэтому не знает, что больше всего в Трёх мирах он не любит, когда отвлекают от медитации.
— Лисы не должны настолько пугать моих воинов. Не можете убить, прогоните.
— Да, Тёмный владыка!
Младший уже собрался уходить, когда Цуймингуй поинтересовался:
— Почему докладываешь мне? Чем занят командующий?
— Командующий на тренировочной площадке.
Зачем он об этом спросил? Цуймингуй мысленно укорил себя за излишнее любопытство и тут же напомнил — младший побратим что-то скрывает. И осознание этого не прибавляет хорошего настроения. Нужно дождаться вестей из мира смертных!
— Чжу Хуэй вернулся?
— Ещё нет.
— Передай командующему, хочу видеть его у яджао в полдень.
Асур вышел, а мысли Цуймингуя незаметно перетекли в иное русло. Теперь он сосредоточился на пленнице, ненавистной единокровной сестре Нефритового императора. Для чего той понадобилась дева из лисьего клана? В её умение сопереживать демонам он не верил. Будь Люй Инчжэнь доброй небесной девой, не заполучила бы прозвище Безжалостная.
Он поморщился и потёр живот. Область над даньтянем казалась средоточием зимней стужи: кожу под несколькими слоями шёлковых одежд чувствительно пощипывало. Цуймингуй не сомневался — там в очередной раз проступила ледяная роса, пополам смешанная с его кровью.
Сколько ещё удастся продержаться прежде, чем первозданная энергия инь сломит защиту и доберётся до чертогов разума, ведя ухабистой тропой быстро нарастающего безумия?
Затворившие избыток инь в Великом разломе были предусмотрительны. Ими двигала отнюдь не жадность или амбиции, а забота о Трёх мирах. Принявший такой яд, обречён. Три Чистых хорошо знали об этом. А вот он сам, наблюдая за ними в те далёкие времена, сомневался. Сомневался до тех пор, пока не вкусил из гнилого источника и не понял — не всякий яд подвластен богам.
Ночь походила на нескончаемый кошмар. Её тело поочерёдно брал в плен то опаляющий да самых внутренностей жар, то сковывающий все члены холод, в десятки раз превосходящий ледяные воды Белого источника дворца Дафэн.
Люй Инчжэнь уже точно знала — в удар Тёмный владыка вложил самую густую из доступных в Трёх мирах энергию инь. Такую можно добыть лишь в одном месте: в Великом разломе, что лежит западнее Небесного города. Но как древний демон вошёл туда и остался жив?
Всё это походило на ещё одну легенду. Она слышала такие в юности, когда воспитывалась наставниками Девяти Сфер. Старший брат не отпустил её в своё время на остров Пэнлай, и потому пришлось заучивать бесконечные исторические справки о жизни небожителей под чутким надзором самых ворчливых из них. А вот с демонологией она близко так и не ознакомилась. О чём сильно пожалела, встретив главу Асюло в Пинъяо.
Так, между горением в демоническом пламени, разбавленном горькими сожалениями, и замерзанием в расплавленной до адской стужи инь, прошла ещё одна ночь.
Наутро перед лежащей на полу Павильона безвременья Люй Инчжэнь возникли начищенные до блеска носки военных сапог. Оторвав щёку от прохладных камней, она стряхнула пушистые наросты инея с ресниц и прищурилась — фигура стоящего перед ней подозрительно двоилась. Неужели она теряет зрение?
— Тёмный владыка приказал отдать небожительнице наряд для дрейфа на бамбуковых стеблях, — на камни опустилась небрежно сложенная одежда.
К счастью, зрение прояснилось, и Люй Инчжэнь разглядела не только сам наряд, но и мужчину принесшего его. В Павильон безвременья пожаловал Сюэ Моцзян.
Командующий Асюло этим утром выглядел, как никогда цветущим. Небольшой румянец на нефритово-бледных щеках указывал на хорошо проведённое на свежем воздухе время. А богатая одежда — на предстоящее испытание. Асур собирался наблюдать за её дучжупяо. Похоже, на Кушань не хватает развлечений?
Наряд представлял собой укороченное до щиколоток платье из кроваво-красного шёлка со скромной вышивкой по подолу, свободное в талии, но имеющее узкие рукава. Повертев его в руках, Люй Инчжэнь взглянула на командующего.
— Ты смотреть на меня собрался?
Сюэ Моцзян молча развернулся к ней спиной, но не покинул пещеру.
— Хотя, о чём я? Откуда у демона взяться пониманию приличий?
Сюэ Моцзян пропустил колкость мимо ушей. Не дождавшись хоть какого-то ответа, Люй Инчжэнь сбросила мужские одежды и натянула платье. Шёлк приятно холодил кожу, да и село оно хорошо. Только вот длина…
Люй Инчжэнь посмотрела на босые ноги и покачала головой. Бесстыдство! Иначе это не назовёшь. Сейчас она напоминала одну из обитательниц цветочного дома в Пинъяо. К тому же, асуры решили не выдавать туфли, ведь ей всё равно лезть в воду.
Но суть происходящего крылась в другом. Демонам нет никакого дела до чьей-либо чести! Это преднамеренное унижение.
Сюэ Моцзян легко коснулся её плеча, и они вместе перенеслись в центр горного плато. Туда, где под сияющим золотом яджао брала исток узкая речушка, срывающаяся с Кушань пенистым водопадом.
Она не ошиблась! Асуры собрались в предвкушении зрелища.
Чуть поодаль от яджао соорудили помост, на который водрузили подобие трона. Там восседал, лениво рассматривающий собственный перстень, Цуймингуй. Справа от него застыл дряхлый с виду старик, опирающийся на такой же изгрызенный временем посох. А слева стояло несколько воинов и богато одетых мужчин.
Генералы Асюло и старейшины — догадалась Люй Инчжэнь.
Но мужчины её интересовали мало. Куда интереснее было увидеть пёстро разодетых девушек. Среди них она рассмотрела лучницу, грозившуюся расстрелять прислужницу из лисьего клана. Та, гордо вздёрнув маленький носик, в упор разглядывала небожительницу, обряженную в нелепо короткое платье, и неприкрыто ехидно ухмылялась.
Именно девицы и женщины готовы разорвать её голыми руками. Люй Инчжэнь чувствовала исходившую от них неприязнь, даже не используя духовное чувство. Но в этом нет ничего удивительного. Женщины в любом мире страшнее мужчин, ведь ими движут чувства, а не холодный, не подверженный эмоциям ум. Они более жестоки, а потому опасны.
Сюэ Моцзян передал тонкую тросточку из бамбука и, взлетев, перенёсся к трону своего владыки. Люй Инчжэнь бросила взгляд на реку. У берега её уже ждал достаточно толстый бамбуковый побег, длиной примерно в два или два с половиной бу.
[бу — один и две трети метра]
— Уважаемый Тёмный владыка обещал мне отдать девушку из лисьего клана, — громко напомнила она.