Люй Инчжэнь обвела взглядом собравшихся небожителей. Многие из них не стеснялись показывать собственное любопытство, щедро сдобренное злорадством. И она их прекрасно понимала. Приятно наблюдать, когда бьют другого, и осознавать — сейчас ты вне опасности. Ты вместе со всеми, а тот, кого бьют, остался один. Отвергнутый и осмеянный, он назван грешником и у него нет права на помилование.
Прислужники дворца Дафэн были приведены на Балкон наказаний принудительно. Они жались друг к другу, как испуганное стадо белоснежных коз, вытесненное тиграми на край обрыва. Бежать вперёд не хватает духу, а спрыгнуть вниз ещё страшнее, ведь внизу ждёт верная смерть.
Люй Инчжэнь с улыбкой бросила снятую мантию на пол. Принять одежду никто не решился. Мысленно пообещав сменить всю малочисленную прислугу во дворце Дафэн, набрав вместо этих трусливых кроликов новичков, впервые очутившихся после вознесения на Девяти Сферах, она опустилась на колено. Не потому, что ей хотелось кланяться ухмыляющемуся Юй Цзымину, а из опасения случайно упасть под ударами молний к радости её давнего врага.
Юц Цзымин поднял жезл к небу, старательно творя заклинание. Раздался сухой треск — сноп искр сорвался с кончика жезла, но удара не последовало. Как и ожидалось! Сама природа выступила против вершащего месть под видом справедливости.
— Тебе помочь, уважаемый Бог войны? — с изрядной долей ехидства в голосе поинтересовалась Люй Инчжэнь, наблюдая за очередной попыткой вызвать молнии.
Окинув её свирепым взглядом, Бог войны передал жезл чиновнику Дворца наказаний.
— Правильное решение, уважаемый Бог войны, — заметила Люй Инчжэнь. — Вовремя отступить лучше, чем стать посмешищем.
— Посмотрим, останется ли в тебе столько же злорадства к концу этого дня… — отозвался Юй Цзымин.
Не останется, Бог войны прав. Голубые искры потекли вдоль жезла, послушные заклинанию чиновника из Дворца наказаний, накапливаясь на верхушке, пока не образовался мерно гудящий шар. Затем шар ярко вспыхнул, впиваясь острым зигзагом в быстро темнеющие небеса. А в ответ на призыв с Балкона наказаний пришла небесная молния.
Огненный поцелуй обжёг кожу между лопатками. Люй Инчжэнь на мгновение прикусила губу, не позволяя стону вырваться наружу, а затем тихо произнесла:
— Один…
Она встретила Фан Синюня в саду дворца Шантянь. Вихрастый юноша самозабвенно карабкался на огромное дерево, покрытое грубой корой. Его простая одежда и белый пояс указывали на новичка — человека, совсем недавно попавшего на Девять Сфер и до сих пор не имеющего наставника.
Вторая молния легла рядом с первой. Люй Инчжэнь почувствовала, как между лопатками скользнула тёплая струйка.
— Помочь? — поинтересовалась тогда она, некоторая время наблюдая за его тщетными попытками добраться до вожделенного плода.
Интересно, откуда новичок знает о свойствах золотого абрикоса? Юноша растерянно глянул вниз, охнул и разжал руки. В таком виде его и обнаружила стража дворца Шантянь — стоящим перед Люй Инчжэнь на коленях и в недоумении рассматривающим исцарапанные ладони.
Третья молния ударила по тому же самому месту. Она прикусила губы до крови. Боль была особенной, обжигающе-острой, не позволяющей нормально дышать.
— Вот и нарушитель, — командир схватил юношу за рукав шэньи, принудив встать на ноги. — Владыка-страж, прости, что потревожили тебя!
Взгляд юноши был полон отчаяния. Он посмотрел на Люй Инчжэнь с такой тоской, что у неё внутри всё перевернулось от жалости. Бедняга искал быстрый способ самосовершенствования! Именно это желание привело его в сад дворца Шантянь. Нужно ли наказывать за желание стать лучше, пусть и не совсем честным способом?
Четыре! Интересно, можно ли выдержать все удары, стоя на колене или лучше упасть на прохладные камни, чтобы охладить горящую от молний спину?
Она остановила командира и поманила юношу пальцем. Тот несмело приблизился, не зная, куда деть себя от смущения.
— Почему ты не сорвал для меня золотой абрикос? — сердито спросила она. — Ведь я послала тебя за ним ещё утром!
Тот ответил ей удивлённым взглядом.
— Я?
— Так ты знаешь его, Владыка-страж? — уточнил командир.
— Разумеется знаю, — отозвалась она. — Это мой новый ученик.
— Пусть Владыка-страж простит моё невежество! Уходим! — тяжёлые шаги стражей затихли вдали.
Юноша смотрел ей в лицо, не мигая. По его покрытым нежным пушком щекам текли слёзы.
— Так как тебя зовут, — с улыбкой поинтересовалась Люй Инчжэнь, — маленький воришка плодов бессмертия?
— Я… меня зовут Фан Синюнь, госпожа небожительница.
Кажется десятый удар? Люй Инчжэнь уже сбилась со счёта. Воспоминания о том дне под деревом с золотыми абрикосами походили на целебный пластырь. Вихрастый юноша с наивно распахнутыми глазами стоил её маленькой жертвы. Потому что она никогда не ошибалась! И сейчас была некая, не известная ей причина, заставляющая его нарушить все правила. Иначе Фан Синюнь не посмел бы войти во Дворец наказаний, чтобы вызволить Ин Сянхуа.
Тогда она спросила у него:
— Почему ты нарушил правила, Фан Синюнь?
— Я обещал дяде стать полезным для Девяти Сфер. Поэтому я… я хотел украсть этот плод, чтобы мои экзамены прошли успешно.
— А ты смелый, Фан Синюнь. Признавшись передо мной сейчас, ты можешь получить наказание.
— Я заслужил его, госпожа…
— Не хочешь ли назваться моим учеником? Тогда сможешь есть золотые абрикосы.
— Хочу! — выпалил Фан Синюнь и тут же потупился. — То есть… хочу быть твоим учеником, госпожа.
Он всегда говорил то, что думает, не боясь осуждения. Люй Инчжэнь почувствовала, как к горлу подступает сгусток крови. Сплюнув его, она посмотрела на стоящего на возвышении Юй Цзымина, но не смогла рассмотреть выражение его лица. Балкон вместе со всеми находящимися на нём небожителями плясал у неё перед глазами. А за грудиной пульсировала тупая боль. Совсем, как в Пустынном крае, когда её силы сдерживал эликсир сокрытия!
— Вы наказать её или убить хотите? — взволнованный голос с трудом пробился сквозь шум в ушах.
Люй Инчжэнь подняла голову, пытаясь определить, кто вступился за неё? Она узнала смельчака лишь по очертаниям раскрытого веера. Всё остальное сливалось перед глазами в белёсое пятно.
— Сюнди Цай… не вмешивайся…
— Не вмешиваться⁈ — Цай Чжэань обхватил её за талию, с усилием подымая на ноги. — Ты спину свою видела?
— Совершенный владыка, ты не можешь остановить это, — возразил Юй Цзымин.
— Не могу, ты прав, уважаемый Бог войны. Я отведу Владыка-стража во дворец Юньци, вернусь и получу вместо неё оставшиеся удары.
— Всё ещё играешь со мной?
Едва сдерживаемый гнев звучал в тихом голосе Бога войны отдалённым рокотом грома. Не хотелось бы, чтобы эти двое вцепились друг другу в глотки при всех! Люй Инчжэнь оттолкнула от себя Цай Чжэаня.
— Сколько ещё… осталось?
— Десять, — донеслось в ответ.
— Прекрасно… Я готова!
Она вынесла эти проклятые десять молний, стараясь помнить только об одном — о кланяющемся ей в ноги под абрикосовым деревом бессмертия Фан Синюне. Он впервые назвал её тогда шицзунь, а она пообещала стать для него не только наставницей, но и второй матерью.
Молнии это такая мелочь, когда спасаешь жизнь своего дашисюна!