Люй Инчжэнь выдернула подбородок из чужих пальцев и отступила на шаг, с вызовом глядя в тёмные глаза демона.
— Если дашисюн готов пожертвовать собой ради Девяти Сфер, то как отступить мне, его наставнице?
Она перевела взгляд на яджао. Первый ученик уже лишился волос. Скальп болтался у его левого уха, обнажая желтоватую кость черепа. Лицо Фан Сиюня сейчас было невозможно узнать — залитое кровью и искаженное от боли, оно мало чем напоминало умиротворённый лик небожителя. А листья яджао со злостью рассерженных ос принялись за плечи.
Неужели она будет просто смотреть? Неужели позволит ученику страдать на радость мерзким демонам⁈ Цуймингуй проследил за ней взглядом и рассмеялся.
И этого мгновения Люй Инчжэнь хватило, чтобы решиться.
Собрав остатки внутренней ци в нижнем даньтяне, она выверенным движением пролетела мимо главного демона, вырвалась вперёд и призвала Облачный лук. Духовное оружие первого ученика послушно легло в руки. Люй Инчжэнь натянула тетиву — серебристая стрела из чистой энергии легла в нужную позицию, а затем понеслась к незащищённой груди Фан Синюня.
Прошив окровавленное тело на уровне среднего даньтяня, стрела растворилась в воздухе. А следом начало рассыпаться на сотни золотистых искр и само тело.
Направив остатки ци в Облачный лук, Люй Инчжэнь сокрушила его и без сил рухнула на камни. Пусть и такой ужасной ценой, но она победила!
Рядом послышался едва уловимый шорох мантии, а затем острые носки кожаных сапог возникли у её лица. Люй Инчжэнь почему-то ожидала удара, но вместо этого Цуймингуй желчно произнёс:
— Где же твоя праведность, Владыка-страж? Из-за высокомерия и гордости ты не пощадила даже первого ученика!
Люй Инчжэнь прикрыла веки, моля Трёх Чистых только об одном — чтобы небеса лишили сознания. Дольше находиться рядом с демоном выше её сил.
Она пришла в себя, когда закатные лучи забрались в Павильон безвременья через открытый балкон. С трудом приподнявшись на локте, Люй Инчжэнь коснулась плеча дремлющей рядом Мэн Чажан. Лиса открыла глаза и услужливо придержала её за плечо, не позволив завалиться на циновку.
— Госпожа, тебе лучше?
Лучше ли? Внутри разлилась пустота. Похоже, внутренняя ци, собранная за тысячелетия совершенствования, окончательно рассеялась. Но и холод яда инь больше не казался таким же сильным, как раньше. Прокашлявшись, Люй Инчжэнь избавилась от застоя крови, сплюнув её на предложенный Мэн Чажан платок.
— Под яджао расцвели кровавые маки, — печально вздохнула лиса. — Соболезную утрате, госпожа!
— Маки? — удивлённо переспросила Люй Инчжэнь.
— Да, госпожа. Всякий раз, когда кто-то умирает под яджао, и его дух рассеивается, из капель крови прорастают маки. Тебе нужно бежать с Кушань!
Сердце в груди взволнованно забилось, и его стук отозвался тягучей болью под рёбрами. Неужели судьба сама даёт путеводную нить?
— Повтори…
— Нужно бежать с Кушань, госпожа.
— Не то!
— А? — лиса тревожно всматривалась ей в лицо, пытаясь сообразить, о чём речь.
— Я о кровавых маках. Пойди к яджао и сорви мне несколько… Самых крупных сорви.
Лиса замешкалась, не спеша выполнять приказ.
— Ступай! — прикрикнула Люй Инчжэнь.
Вот оно, благословение небес! Казавшееся мёртвым, теперь воскреснет. Таков путь бессмертия — бесконечные перерождения.
Она чувствовала себя по-настоящему счастливой, когда Мэн Чажан пронесла в Павильон безвременья охапку свежих маков.
Коснувшись кровавых лепестков дрогнувшими пальцами, Люй Инчжэнь мысленно возблагодарила Трёх Чистых. Теперь всё происходящее с ней на Кушань не выглядит настолько печально, как прежде. Теперь есть надежда исправить ошибки.
Разложив маки на полу, она рассекла нижний даньтянь под горестный возглас поражённой этим лисы, и вложила свою духовную основу в кровавые цветы, обратив их в крошечную, мерцающую всеми цветами сферу.
— О, госпожа… госпожа… — причитала Мэн Чажан, заламывая руки. — Зачем ты разрушила собственный даньтянь? Как выживешь без него⁈
Люй Инчжэнь любовалась созданной сферой души, не обращая на лису никакого внимания. Искра внутри мерцала ровным огоньком — осколок духа Фан Синюня жив! Её усилия не напрасны.
— Мэн Чажан, — обратилась она к жалобно скулящей лисе, — сделай мне одолжение — сбрось эту сферу души в водопад Кушань. Она должна попасть в мир смертных для последующего возрождения.
— Госпожа, неужели ты истратила всё своё совершенствование на ученика?
— Мой долг защитить дашисюна. Иначе какой из меня наставник? Не печалься, — Люй Инчжэнь погладила Мэн Чажан по руке, — в произошедшем есть выгода для меня.
— Какая, госпожа?
— Нарушив энергетические каналы внутри своего тела, я больше не пострадаю от яда.
— Ох… госпожа… — Мэн Чажан скривилась, словно отведала незрелых слив, — это сомнительная выгода!
— Не соглашусь, А-Жан. Лучше утратить духовное основание, чем сойти с ума от переизбытка инь.
Глава 25
Водопад Кушань
Мэн Чажан выбрала ночь не столько из-за лисьей привычки творить тайные дела под луной, сколько из-за важности поручения. Сфера души, спрятанная за пазухой, приятно согревала тело. Удивительно! Вместилище осколка чужого духа оказалось теплее, чем лисья энергия.
Она вынула сферу, невольно залюбовавшись танцующими внутри разноцветными искрами. Как десятки звёзд они окружали горячий огонёк в центре — солнце этого крошечного мира.
Мэн Чажан прокралась к самому водопаду. Ветер бросал в лицо мелкие прохладные брызги, да и платье быстро промокало. Пора уходить отсюда! Ухватившись за камень одной рукой, лиса наклонилась вперёд и разжала пальцы другой. Разноцветная сфера души скользнула вниз бойким светлячком и совсем скоро потерялась из вида, поглощённая шумной водой.
Именно грохот водопада ввёл Мэн Чажан в заблуждение — звук чужих шагов за спиной она приняла вначале за очередной порыв ветра, запутавшегося в кронах старых лиственниц. А когда оглянулась, бежать стало поздно — в её сторону летел кнут.
Плетёные ремни поцеловали плечо, разорвав платье, и со свистом вернулись в воздух.
Проклятые асуры! Однажды они напали на странствующих бессмертных, уничтожили их совершенствование, лишив духовных сил, и отобрали несколько кнутов. Один из них хранился у господина Гуэр-фу, а другой подарили главному дворцу Кушань. Ну, а третий достался дому старейшины Му. Как раз его внучка сейчас налетела на Мэн Чажан с намерением избить — оно легко читалось на симпатичном лице, искажённом яростью.
— Сбежать надумала? — процедила Му Тунъюнь сквозь зубы, вновь замахиваясь кнутом.
Удар пришёлся на спину — Мэн Чажан успела пригнуться, однако это не избавило от боли. Ещё одно рассечение изуродовало и без того искалеченное девичье тело.
— Остановись! — взволнованный голос заставил Му Тунъюнь оглянуться.
К водопаду спешил небожитель, гостящий во дворце Гуэр-фу. Подбежав к внучке старейшины, тот схватил её за руку, не позволяя замахнуться для очередного удара.
— За что ты бьёшь служанку?
— Оставь меня в покое! — Му Тунъюнь оказалась сильнее — оттолкнув небожителя, она дважды отправила кнут в недолгий полёт.
— Ай… — Мэн Чажан попыталась уползти за камень.
Чем жальче она выглядит, тем скорее небожитель прекратит это избиение. Мэн Чажан уже давно заметила — мужчины неравнодушны к лисьей красоте. Бессмертные, небожители и, разумеется, люди, — все подвержены чарам её родного клана.
— Да что же ты вытворяешь! — небожитель на самом деле вмешался.
Силой отобрав у Му Тунъюнь кнут, он швырнул его в пенящиеся воды. Тяжёлая рукоять влекла кнут ко дну — тот быстро исчез в водопаде. После чего внучка старейшины Му вышла из себя. Размахивая руками и брызжа слюной, она зашлась руганью:
— Никчемный небожитель! — кричала дева. — Кто позволил тебе защищать эту демоницу⁈ Да с тебя изначальный дух вырывать мало!
— Любая жизнь в Трёх мирах священна, — отозвался небожитель, медленно пятясь от кричащей девы.