— Ха! — Му Тунъюнь упёрла руки в бока. — Это говорит мне житель Девяти Сфер? Когда небесные ценили чужие жизни? Не вы ли едва не уничтожили Асюло⁈ Презренный слизень… Бестолочь… Сам хуже демона!
Мэн Чажан, высунувшаяся из-за камня, с интересом наблюдала за перепалкой.
Строго говоря, клан Асюло тоже имел небесные корни, но тысячелетия назад в Небесном городе случилась Война хаоса, асуры позорно бежали. С тех пор изгнанники облюбовали Пик пустоты, назвав его Кушань, и поселились здесь, отстроив небольшой город.
Ей, как истинному демону, было забавно наблюдать за ссорой двух небесных бессмертных. Небожитель пятился к реке, а Му Тунъюнь наступала, размахивая кулаками — всё это напоминало стычку сварливой жены и слабовольного мужа из мира смертных.
Увлекшись зрелищем, Мэн Чажан едва не проглядела появление Гуэр-фу.
Помощник Тёмного владыки ухватил небожителя за плечи, не позволив свалиться в реку. А вопящую Му Тунъюнь оттолкнул раскрытой ладонью, используя внутреннюю силу. Дева взмахнула широкими рукавами, не удержалась на месте и упала на колено.
— Чжу Хуэй! — взвизгнула она, тыча в асура пальцем. — Я… я дедушке пожалуюсь!
— Для тебя я всегда Гуэр-фу, — прохладно отозвался тот. — Кто позволил обращаться ко мне по имени?
— Я… — Му Тунъюнь не нашлась, что ответить.
Вскочив на ноги, она принялась неистово отряхивать платье, избавляясь от каменной пыли, испачкавшей светлый шёлк.
— А сейчас можешь идти, — приказал Чжу Хуэй. — Завтра я поговорю со старейшиной Му о твоём поведении.
Смерив асура неприязненным взглядом, Му Тунъюнь удалилась.
— Как ты, сяо Се? — заботливо поинтересовался Чжу Хуэй, вглядываясь в лицо небожителя.
— Цел. Не беспокойся обо мне.
— Сяо Се, сяо Се! Как мог подумать обо мне настолько плохо? Гость моего дворца не может пострадать на Кушань! Зачем ты пришел к водопаду?
— Прогуливался и заметил, как эта дева бьёт служанку… — нехотя ответил небожитель, снимая руку асура со своих плеч.
— Не делай так больше — хорошо?
— Угу…
— А ты чего притихла? — асур взглянул на выглядывающую из-за камня Мэн Чажан. — Выходи!
Лиса выползла из укрытия и, отряхнув платье, несмело приблизилась к Чжу Хуэю. Окинув её взглядом, тот улыбнулся.
— Дай-ка угадаю… Тоже вышла подышать свежим воздухом?
— Мм… — промычала Мэн Чажан, на мгновение растерявшись.
— Или любовалась звёздным небом?
Какой позор! Ни одна умная мысль не приходила ей в голову. Ведь, чтобы удачно соврать, нужно верить в собственную ложь.
— Ладно… Ступай в Павильон безвременья, — приказал асур. — И чтобы я тебя больше не видел выходящей оттуда без разрешения.
— Слушаюсь, господин, — Мэн Чажан поклонилась.
Вот досада! Как она теперь провернёт свой план, если выходить из павильона запрещено?
Генерал Инь Цзифу отпил предложенный чай и вновь посмотрел на барышню Ин. Та за последние дни заметно осунулась — все черты лица обострились, а под глазами легли синеватые тени.
Она так усердно ухаживала за господином Сюэ, что у него мимо воли сжималось сердце всякий раз, когда они встречались. Инь Цзифу был вынужден признать — он, храбрый генерал, построивший Пинъяо, ревновал, словно юноша, впервые встретивший деву. Смешно…
— Барышня Ин, тебе стоит отдохнуть, — Инь Цзифу попытался коснуться её запястья — тоненького, как у подростка, но барышня Ин убрала руку. — Я могу прислать в Шуйлянь прислугу. Или же попроси кого-нибудь из женщин цветочного дома заменить тебя.
— Благодарю генерала Инь за заботу, но я не устала.
Не устала? Инь Цзифу разочарованно вздохнул и единым махом осушил чашку. Барышня Ин с укором взглянула на него и… промолчала.
Так чай не пьют. Он проявил неуважение к напитку и к хозяйке, но ничего не мог с собою сделать — ревность в его сердце из крошечного ростка быстро превращалась в колючий облепиховый куст, больно ранящий самолюбие.
Поклонившись, генерал поспешил удалиться.
Сюэ Моцзян сидел, упершись спиной в подушки, и размышлял о случившемся в Небесном городе. Свободно мыслить — единственное, что барышня Ин ему позволила. А вот вставать или покидать комнату она строго запретила.
Хотя раны уже начали затягиваться, командующий решил послушаться небесную деву. Та провела у его постели несколько дней и ночей — перевязывала, обрабатывала раны, приносила целебные отвары. Такое отношение заслуживает уважения, тем более, если твоя сиделка враг Кушань.
Вылазку на Девять Сфер Сюэ Моцзян считал не совсем провальной. Кое-что выяснить всё же удалось. Например, Цай Чжэань не стал отрицать, что передал Хай Шуй через Се Цзынина. А ещё он сказал нечто, не дающее покоя. И чем больше над этим думал командующий, тем сильнее запутывался.
Барышня Ин вошла бесшумно. В руках она несла поднос со свежим отваром — невесомый пар вился над ещё горячим лекарством. Молча поставив его на стол, небожительница взяла фарфоровую чашу и собралась поить асура.
— Я сам, — командующий Асюло уверенно забрал у неё ложку.
Барышня Ин не стала возражать — отдала следом и глиняную чашу, но осталась у постели, словно желала проверить, выпьет ли он всё лекарство?
— Ты всё время молчишь, барышня Ин. Обижаешься? — зачерпнув тёмно-коричневую жидкость ложкой, Сюэ Моцзян подул на неё и сделал первый глоток. — Горько… Не наблюдай за тобой много дней подряд, решил бы — отравить меня хочешь.
— Хм… — небожительница отвернулась к окну.
— Наконец, я услышал твой голос, — с улыбкой заметил командующий, откладывая ложку. — Удивительно видеть таких доверчивых небожителей. Твоя госпожа пожалела в Пустынном крае Цюфэна. А ты ухаживаешь за мной в Пинъяо. Не боишься прослыть другом демонов? Небесные убивают за это.
Барышня Ин бросила на него пренебрежительный взгляд и, наконец, заговорила. Неужели получилось задеть её самолюбие? Сюэ Моцзян в один глоток осушил чашу, не обращая внимания на обожжённый язык, поморщился от горечи и вытер выступившие на глазах слёзы.
— Вам бы не удалось обмануть Владыку-стража, не прими она зелье сокрытия небесной искры.
— Цуймингуй-басюн сказал — то было не зелье, а самый настоящий яд. У твоей Владыки-стража блокировались все меридианы, провоцируя застой ци. Не удивительно, что она проглядела самого грозного из демонов.
Взгляд барышни Ин стал заинтересованным.
— Я не лгу, барышня Ин, — продолжил Сюэ Моцзян. — Нет никаких причин скрывать это. Владыку-стража отравили. И небожитель, давший зелье, знал, что делает. Всё выглядело, как недостаточная циркуляция ци. Хозяйку твоего дворца должно было рвать кровью.
— Действительно, не солгал… — прошептала барышня Ин. — Владыке-стражу несколько раз становилось плохо. Я сама видела, как она сплёвывала кровь.
— Побудь она ещё немного в Пустынном крае, лишилась бы части своего совершенствования.
— Цай Чжэань! — маленькие кулачки барышни Ин сжались от гнева.
А Сюэ Моцзян в очередной раз подумал, что небесная дева слишком доверчива. Обвини он сейчас Нефритового императора, она бы тоже поверила?
Покачав головой, командующий вздохнул. С каким милым, наивным ребёнком свела его жизнь!
— Так это Бог судьбы дал зелье? — переспросил он.
— Да.
Сюэ Моцзян тихо рассмеялся.
— Почему ты смеёшься? — с удивлением поинтересовалась барышня Ин.
— Да этот старый лис ловко дурачит половину Небесного города… Не ожидал от сына владыки Северного моря таких талантов. Вот только, кого он назвал самым близким для Цуймингуя бессмертным?
Он посмотрел в серьёзные глаза барышни Ин и вдруг ударил себя ладонью по лбу. Внезапная догадка ослепила, подобно вспышке молнии.
Сюэ Моцзян рывком сел, заставив небожительницу возмущённо вскрикнуть. Она попыталась уложить его обратно, но командующий Асюло не подчинился — осторожно перехватил чужие руки, он сжал их в ладонях.
— Послушай меня, барышня Ин. Послушай внимательно! Одна любопытная догадка внезапно пришла в мою голову и от неё у меня мороз по коже. Если действительно переживаешь за меня, подай бумагу и письменные принадлежности. А позже сопроводи в ближайший храм Бога судьбы.