— А, хорошо. А что именно мне вам рассказать?
— Начнем сначала. Кто я такая? — потерла я руками в ожидании неизбежного ужаса.
— Вы — госпожа Ален де Лакруа из рода Великих Вивальди. Это дом вашей матушки, герцогини Джозефин де Лакруа. Вас выслал сюда ваш отец, герцог Реджинальд де Лакруа за неповиновение.
«Ой, сколько имен! Жаль, блокнота с ручкой с того мира не захватила»
— Неповиновение? А что ему надо было от меня? — сузила я глаза, вот-вот готовая услышать об очередной глупости.
— Вы отказывались выходить замуж за сэра Николаса Теодора.
«Господи! Ну почему Ален просто не украла курицу у соседа?! Свадьбы… Вот ведь влипла!»
— А что это за чел?
— Что?
— Кто это, Николас Теодор или как там его?
— А, Николас Теодор сын графа Эдмунда Теодора из рода Оборотней Тьмы.
— Чего? — усмехнулась я. — Из какого рода? — дай боже, чтоб мне это послышалось! А то этот мир вовсе сведет меня с ума.
— Из рода Оборотней Тьмы, — нетерпеливо повторила Уинн, которой начало надоедать рассказывать для нее очевидные вещи.
— У вас здесь обитают оборотни? — уточнила я.
— Да, госпожа. Конечно же обитают. Они же самые сильные чистокровные семьи. Неужели вы и этого не помните?
— Представь себе, нет.
«Держите меня семеро! Мои тараканы скоро сойдут все с ума разом».
— Что еще удивительного происходит в этом мире? — продолжила я расспрос. — Хотя нет, скажи мне, почему я не захотела выходить за этого Николаса? Из-за того, что он оборотень? — ну вот спариваться в волком мне бы реально не прельщало.
Девушка смутилась и опустила голову.
— Что-то не так?
— Вы даже Уильяма не помните, да? — все продолжая рассматривать свои короткие пальцы, просила шепотом она.
— Эээ, нет. Кто такой Уильям еще?
— Это пастух. Вы любили его всем сердцем, — грустно ответила Уинни, словно это ее сердце я разбила.
Пазлы складываются воедино! Я начинаю догадываться, что произошло с Ален, что она так плохо кончила.
— Значит, я любила Уильяма, — решила порассуждать я вслух. — Он пастух. Естественно, отец не одобрил мой выбор. Хотел меня выдать за Николаса, я сопротивлялась. Он выслал меня сюда, в имение матери, подальше от пастуха. Кстати, где он? И я видимо решилась покончить с собой? Так все было?
— Мистер Реджинальд де Лакруа сказал, что либо он убьет Уильяма, либо вы одумаетесь и выйдете замуж за Николаса Теодора.
— Да, шикарно я одумалась, — покачала я головой, и тут почувствовала, что хочу в туалет.
— Уинн, где я могу пописать? — напрямую спросила я.
— Сейчас я принесу вам ведро, — и девушка направилась к двери.
— Ведро? Серьезно? — про себя моля себя о терпении.
— Конечно. Или Вы хотите выйти во двор в палисадник? — потупила девушка глаза, и я не поняла шутит ли она или говорить серьезно.
— Неси ведро, — выдавила я улыбку, а когда служанка скрылась где-то за дверью, но по шарканью я слышала, что она в зоне досягаемости, спросила:
— Так где Уилл в итоге-то?
— В тюрьме, конечно, — ответила она, не вдаваясь в подробности.
«Печальная история любви, как я замечу. Прям Ромео и Джульетта».
Вскоре она принесла вырезанное из полена глубокое судно. Думаю, не стоит говорить о гигиене данной посуды. Даже малую нужду я с трудом в ней справила, боясь представить, что будет, когда меня потянет уже за другим делом.
Уинн поспешила вынести сей предмет из помещения, оставив меня на несколько минут одну. Воспользовавшись этим я встала, убрала одеяло и рассмотрела свое тело. На нем не было, конечно же, моих любимых татуировок с цветами и птицами, но в целом оно было неплохим. Правда ужаснули небритые ноги и пушок подмышками, не говоря уже о промежности. Надо будет придумать, как от этого избавиться. Хотя может я в этом теле лишь на сутки и едва я засну, то проснусь уже у себя в квартире в Праге и все станет на круги своя? Но нет, лучше быть пессимисткой и готовиться к худшему! Так хоть падать будет не так больно. Итак, возможно я в этом теле и в этом мире на всю жизнь. От одной этой мысли захотелось выть!
Стоп, выть! Здесь же обитают оборотни! А что если они в любой момент залезут сюда и сожрут меня? Ну мало ли, полнолуние там? С этими мыслями я поспешила к окну, в надежде, что оно находится на уровне пятиэтажки.
Окно было высоким и узким. Догадываюсь, что стекло дорогое здесь, а зимы холодные, как и ветра в Праге. С трудом отворив его, я выглянула и убедилась, что до земли добрых несколько десятков метров: наверное, я где-то на третьем этаже сего здания, ну или второго (было темно и плохо видно). И да на улице был поздний вечер и время года совпадало с нашим: осень, на что указывали деревья, тут и там разбросанные вокруг дома.