Интерпол, Российский КГБ и Федеральное бюро расследований сбились с ног, пытаясь отыскать следы группировки, напавшей на имперцев, но те словно сквозь землю или точнее сквозь песок, провалились. Вероятно, не один год копили такое количество джиннов и ифритов, а теперь духи пустыни помогали своим хозяевам скрываться. Эти песчаные твари, почти что демоны, могли спрятать слона в детской песочнице, так что сокрыть пусть даже многотысячную группировку с обширным парком военной техники, в пустыне, считай в целом море песка, для группы высокоранговых джиннов, совсем не сложно.
Все спецслужбы мира стояли в последние дни на ушах, потому что среди такой банальной мелочи как танки, вертолеты и реактивная артиллерия, бармалеям достался комплекс «искандер», с тактической ядерной боеголовкой на борту, вероятно налет затевался именно ради него. Террористы получили в свои руки ядерную бомбу, и судя по всему, оператор новостного канала, который минуту назад считал себя самым везучим человеком, оказался наоборот — самым невезучим, и самостоятельно примчался аккурат под ядерный взрыв.
— Демоны! — оператор, который развернул камеру и продолжал снимать, сфокусировался на бойне внизу, освещаемой вспышками магических заклинаний, — кажется сейчас рванет…
Глава 2
Мой лимузин несся по вечернему городу, разрезая транспортный поток, как нож масло. Отряд мотоциклистов впереди, если было нужно, придерживал трафик на прилегающих дорогах и организовывал мне зеленый коридор. Стоять на светофорах мы тоже были не обязаны — влиятельный аристократический род вроде нашего имел преимущество на дороге, и наши машины оснащались устройствами как на пожарных или скорых. Стоило нам приблизиться к светофору, как он улавливал испускаемый устройством сигнал и заранее переключался на зеленый. Очень сильно заранее, отчего бедолагам-плебеям приходилось стоять на светофоре много дольше обычного.
Откинувшись на мягкую спинку сиденья, я смотрел в окно, на огни вечернего города, пролетающие мимо, на свет автомобильных фар, на злобные рожи плебеев, стоящих в рукотворной пробке в дешевых машинах. В моей ладони лежала пузатая, округлая бутылка с вискарем, во второй ладони я сжимал тоже, нечто округлое, только помягче и поприятнее на ощупь.
— А правда… — повиснув на моем плече, шептала мне в ухо одна из девушек, кажется это какая-то фотомодель или актриса, не помню кто из них, кто, — а правда, что у твоей семьи столько денег, что вы даже сами не знаете сколько?
— Не правда, — я отхлебнул из бутылки и почувствовал, как приятное тепло разливается в желудке, — как минимум порядок сумм мы знаем… Что-то между до неприличия много и охренеть как много.
Я рассмеялся. Девушки, которыми салон лимузина оказался набит едва ли не под завязку — я сегодня заскочил на какое-то модное мероприятие, не собирался, просто удачно попал — тоже расхохотались над глупой шуткой.
— Это заметно, — кивнула девушка в коротком красном платье от Версаче, имя которой я уже забыл, на кота, что сидел на подлокотнике кресла, и месил передними лапами дорогую кожу обивки, оставляя на ней борозды от когтей. Лучшая кожа, ручная работа. Перетяжка такой будет стоить наверное, среднюю годовую зарплату какого-нибудь работяги, но никто на потасканого уличного кота, который по какому-то недоразумению оказался в машине, внимания не обращал.
— А, я его подобрал примерно там же где и вас, рядом с клубом лазил, еду искал. Бывает такое со мной иногда, забываю что я должен быть холодным и серьезным аристократом.
Я снова рассмеялся переводя внезапное откровение в шутку, и потянулся было к коту, но одна рука была занята бутылкой, а вторая… Кажется я непроизвольно повторял ею движение кота, который мял лапами мягкий, но упругий подлокотник кожаного кресла.
— Он пованивает. И возможно блохастый, — поддержала подругу еще одна шл… фотомодель.
Ее имени я тоже не помнил, а может и не знал. После того как мы загрузились в лимузин, я выдал каждой из них временную кличку, опираясь на приметные детали гардероба — лица у всех были гламурно-одинаковые, с одинаково острыми скулами и одинаково пухлыми губами, возможно даже, из под одного и того же хирурга. Конкретно эту дамочку, я отличал по золотым браслетам от Картье на тонких запястьях, что в их понятийно-знаковой системе, показывало высокий статус.
Забавно, но мне именно эти браслеты, так любимые всеми этими… хм… шаламоделями, напоминали кандалы. Они даже застегивались с помощью отвертки и болта и снять их без специального инструментария было невозможно. Что-то глубинно-истинное в этом и правда было.