— Когда ты бытом пропитан, откинь накатом забытым
Люби и чувствуй всё ярко душой, открытой под ритм…
Один из паукоглаз сообщил что из-за строения секунд через восемь появится отряд охраны, я подхватил рукой за арматурную петлю тяжеленный бетонный блок, который служил опорой для столба с какой-то информационной доской, и швырнул его в сторону и вверх, запустив по крутой дуге.
Загрохотали автоматы, очереди из трех стволов перегрузили щит и несколько пуль все же прошли. За те доли секунды, которые пули приближались ко мне, метнулся в сторону, выскакивая из-под атаки каким-то тягучим и длинным движением, словно распластавшись над землей и слабо понимая каким образом я вообще так передвигаюсь, проскочил под огнем, но две пули все-таки поймал.
Боль кольнула острым жалом в боку и ноге, почти незаметно, но кровь хлынула таким фонтаном словно ее качали пожарными насосами — издержки силы Когтя. Тело работает под перегрузками, сердце вырывается из груди, пульс, наверное, уже далеко за шестьсот ударов в минуту, давление соответствующее. Три секунды и истеку кровью насмерть, но раны почти мгновенно стянули крохотные сороконожки, словно живые швы. Автомат, висящий за моим плечом, развернулся и дал очередь высадив последние патроны, а потом словно копье, полетел в противников сам. От недостатка кислорода взвыли мышцы, отказываясь работать под такими нагрузками. Голову затопили не мои мысли, вспомнил что надо дышать. Вдох.
Отряд бойцов показался из-за угла строения и в этот самый момент прямо в середину группы, из черного неба, словно комета, упал бетонный блок, превратив сразу нескольких в кровавую кашу.
Снова захлопали гулкие хлопки жукострелов. В отличии от автоматных пуль летели жуки очень медленно, в ускоренном восприятии я мог даже различить как зеленоватые шарики разворачивались в полете выпуская жала. Весь свой защитный мусор я растерял, швыряясь им в солдат, но от первого залпа сумел увернуться, а перед вторым выставить подхваченный с земли труп солдата в который с каким-то сытым чавканьем вошли жуки-снаряды. Рванул труп сразу в десять сторон, разорвав на куски, швырнул одновременно во все стороны — снаряд мягкий конечно, но с ног сбивает и на психику противников такая мясорубка тоже давит.
С трудом сориентировался, и побежал к забору под грохот автоматных очередей. Несся ломаными скачками, умудряясь уходить от пуль высекающих искры из брусчатки вокруг меня. Одна пуля срикошетив вошла в ногу чуть ниже колена, споткнувшись свалился, но ушел в перекат сохраняя импульс и скорость и телекинезом прихватил с собой пару квадратных метров той самой брусчатки, перекатившись, вскочил на ноги уже лицом к противнику и запустил в солдат бетонную шрапнель, одновременно как бы оттолкнувшись от всей этой массы, дополнил импульс, словно бы прыгнул спиной вперед, упал, перекатился и вскочил на ноги уже лицом по курсу, не потеряв скорости на падении, и ответной атаке.
Припадая на раненую ногу припустил вперед, но со стороны забора к которому я бежал, показался еще один отряд. Черт, и куда теперь? Развернулся на девяносто градусов, проломил телекинезом стену какого-то строения, забежал внутрь, выскочил с другой стороны, понесся параллельным курсом, но мне наперерез уже спешил еще один отряд.
Скольких я перебил — даже не считал. Никакая это не охрана, а нормальный такой войсковой спецназ. И количество бойцов откровенно пугало. Ну не нужно охране завода столько народа с автоматами… Еще и эти жукострелы.
Я сражался в быстро сужающемся кольце врагов, разбросанные повсюду глаза-пауки позволяли видеть картинку со стороны. Я вертелся и метался из стороны в сторону, огрызался телекинезом, швырял всякую дрянь что попадалась под незримую руку, брусчатки не осталось уже метров на десять вокруг меня как и вообще всего что можно было оторвать от земли и бросить. За плечами висели в воздухе два автомата поливая свинцовым огнем порядки противника, но в ответ свинца летело сильно больше.
Духовный щит мерцал. Я высаживал ману в ноль, принимая пули и наваливал люлей, потом уходил в защиту, рубился на скорости и реакции Когтя, уклоняясь от пуль, затем снова поднимал доспех на несколько секунд расходуя те крохи маны которые успели скопиться и из обороны переходя в атаку. Мне казалось, что я дерусь уже не первый час, но на деле прошло секунд сто — текст песни, которую я орал, уж не знаю вслух или мысленно, все это время чтобы заглушить голоса в голове, которые настойчиво приказывали сдаваться, подсказывал сколько времени прошло на самом деле.