Восхождение Кундалини, открывающее третий глаз в верхней чакре, в западном контексте нередко сравнивалось с сияющим изумрудом, выпавшим из венца Люцифера во время его мифической Небесной Битвы. По предложенной фон Эшенбахом трактовке легенды о Парсифале, утерянный Люцифером изумруд, в конце концов, превратился в Грааль, предмет поиска западных адептов. Святой Грааль, неиссякаемая чаша изобилия, мудрости и вечной молодости, которую веками искали европейские маги, представляет собой десексуализированный, но недвусмысленный символ йони Шакти. История о Граале и Парсифале содержит характерную мифическую символику, соединяющую европейский и индоарийский культ вагины. Обретение во время инициации драгоценного камня из венца Люцифера в форме Грааля — таинственного символа безграничной женской мудрости — можно трактовать как аналог пробуждения Кундалини.
Современные искажения идеи Кундалини, придуманные в контексте движения нью-эйдж, нередко низводят эту практику до тривиальных способов увеличения нормальных энергетических уровней или их активизации. Вполне безвредное времяпрепровождение для заскучавших домохозяек. Все это хорошо и замечательно. Но подобные упрощения западной культуры, как и многочисленные новейшие вариации техник пути левой руки, не несут в себе ни грамма смысла. Пробуждение Кундалини с помощью сексуальных ритуалов или чего иного, на самом своем глубоком уровне представляет собой инициатический опыт, способный перевернуть привычный мир.
Сходные с Кундалини концепции встречаются в самых разных эзотерических традициях мира, что свидетельствует о том, что тантризм — не более чем локальное осмысление некоего универсального явления. Размышления о феномене кундалини появились в западной герметической литературе задолго до того, как знание о пути левой руки попало в Европу. Змей Кадуцей — хорошо известный символ змеевидной женской сексуальной энергии в герметизме и алхимии. Более конкретно — Гихтель, ученик немецкого мистика Якоба Бёме, писал в 1696 году в своем трактате «Teosophia Practica» («Практическая теософия») о несущем просветление «змеевидном огне», локализованном в основании позвоночника. Такого рода замечания европейцев о змееподобной расширяющей сознание неизвестной энергии, каковая находится в человеческом теле, показывают, что опыт активизации кундалини был известен далеко за пределами Индии. В описании Гихтеля этот позвоночный огонь принимает форму могучего дракона. Дракон как хранитель тайной женской мудрости есть мифический символ, встречающийся помимо европейского фольклора в месопотамской легенде о богине Тиамат, на основе которой позднее сложилась библейское предание о драконе Левиафане, чудовище из «Откровения».
Грех. Франц фон Штук.
Тантрическая символика изображает Кундалини в виде змеи, открывающей секретное, потенциально опасное знание. Аналогичную символику мы находим в еретической интерпретации гностиков мифа о змее в райском саду. Змей, считающийся у ортодоксальных христиан Дьяволом, понимался некоторыми гностиками как божественная София, принявшая форму змеи, дабы даровать людям бессмертие и возможность «быть как боги».
Часть позвоночника, расположенная над тазовой костью, где, как считалось, прячется огненная змея кундалини, в современном английском языке называется secrum <крестец>, производным от латинского слова os sacra («священная кость»). В экзотерическом смысле соседство крестца с гениталиями позволяло приписать ему сакральный статус. Однако, в до-римской культуре нет свидетельств в пользу гипотезы, что крестец считался местом сосредоточения силы, сходной с кундалини.
В древнеегипетском культе Сета — неистового бога-«аутсайдера», знаменитого своей ненасытной сексуальностью и тем, что иногда он принимал женское обличье — встречаются упоминания о том, что область спины, особенно позвоночный столб, считается зоной, которой управляет Сет. Египтолог-мистик Иша де Любич описал «силу Сета» как «активную силу огня, чей канал — позвоночный столб… поэтому говорят, что спина принадлежит Сету». Аналогичным образом змей урей, изображенный в боевой стойке на короне равных богам египетских фараонов, практически неотличим от гораздо позднее появившихся индийских изображений проснувшейся огненной змеи Кундалини, поднимающейся из верхней чакры адепта.