От этого я задерживаю дыхание и вижу, что рядом тоже не дышат. В ушах звенит, высокий звук перерастает в низкий гул. И в момент, когда уже начинает казаться, что голова вот-вот расколется, во мне поднимается сила, помогая выдержать.
Сияние над нашими головами обрушивается вниз и тысячная толпа вздрагивает одновременно. Все изнутри обжигает, жар проносится через тело, взрываясь в мозгу миллиардом раскаленных игл.
— Аааах, — слышу рядом приглушенный стон Олега и его окутывает сияние, смывая с лица гримасу боли.
Я осторожно оглядываюсь и вижу, что все понемногу тоже приходят в себя. И тут под сводом звучит короткое слово. Язык мне незнаком, но голос…
От грохота падающих на колени людей кажется, что сама земля вздрагивает. Голос бога бьет по всем. Кто-то держится, уперевшись сжатыми кулаками в пол. Кто-то вскрикивает. Кто-то хватается за уши и беззвучно кричит.
Я скриплю зубами, зажмурившись на миг, но справляюсь. Сосредотачиваюсь на шершавом бугристом камне под руками. Опытный, можно сказать. Нас снова накрывает сиянием силы, исходящей из центра.
И теперь она приносит легкость, отгоняя все неприятные ощущения. Хор голосов выдает облегченный вздох. Растерянные люди с улыбками поднимаются на ноги.
— Теперь вы можете понимать друга, — тихо говорит мужчина с возвышения, но его слышно, будто он стоит рядом. — Воспользуйтесь этим даром правильно. Чтобы одерживать победу над хаосом, а не спорить друг с другом. У нас есть общий враг и мы должны бороться с ним. И поблагодарите богов за это благословение.
Сверкающий в лучах солнца золотым одеянием, он уходит, а толпа оживляется. И я понимаю, что теперь не слышу незнакомой речи. Со стороны эллинов доносятся восторженные слова и они звучат немного глухо, как под водой, но понятно.
Ритуал окончен и люди начинают двигаться к выходу, переговариваясь. Всех накрывает эйфорией и даже девчонка, которая ворчала на нравы наших союзников, счастливо улыбается и подмигивает мне.
Вдруг по толпе на нашей стороне, от центра, разносится приглушенный ропот. Людей волной несет туда, слышатся вскрики сдавленных людей. Я подпрыгиваю, силясь разглядеть, что там происходит, но без толку.
— Не может быть… — рядом со мной шепчет ошарашенный Богдан, вытягивая вверх голову.
Глава 7
— Да что там еще? — трясу Покровского за плечо, но тот безнадежно в шоке.
Или не в шоке. Взгляд его странный, он так на самый лакомый кусок еды смотрит обычно. Подпрыгиваю еще пару раз, но разглядываю только небольшой просвет в нескольких метрах от нас.
Переглядываюсь с остальными — они только пожимают плечами. И тут Богдан устремляется в ту сторону, как танкер. Люди возмущаются, но его никто не останавливает.
Еще бы, с его габаритами и решительной рожей — себе дороже будет. Мы пристраиваемся за ним и только Володя смущенно извиняется, когда очередной пострадавший ругается.
По мере продвижения разговоры вокруг ситуацию если и проясняют, то ненамного.
— Невероятно…
— Вот бы попасть в ее группу…
— Так тебя и допустили! Скажи спасибо, если тебя вообще заметят.
— Видели прическу? Сейчас такое в столице на самом пике…
— Посмотрите только, кто с ней! Как эта выскочка умудрилась…
Ясно, что тут объявилась какая-то местная звезда. Но такой ажиотаж? И меня начинают терзать смутные сомнения… Мы подбираемся близко и я наконец могу разглядеть, вокруг кого все столпились.
— Ваше высочество, а вы надолго в пустыню?
Златовласая Ольга Разумовская, дочь императора, лучезарно улыбается. По бокам от нее стоят крепкие ребята, удерживающие самых любопытных. Но небольшой безлюдный пятачок вокруг нее держится самостоятельно.
— Как и все, — ее голосок журчит звонким ручейком. — Это обычная практика, как и у большинства из вас.
Богдан уставляется на нее с обожанием. С ним все понятно — неизлечимо влюблен. Володя бросает на меня виноватый взгляд и я грожу ему кулаком. Еще раз скажет про свои видения — я их выбью из башки раз и навсегда.
— Ну ничего себе — обычная! — восклицает кто-то и по толпе проносится смех.
— Мой брат тоже приезжал в пустыню, и не раз, — отвечает Ольга, пожимая плечами. — Так что тут необычного?
Вижу, что Каритский, усиленно работая локтями, уходит в сторону, явно заметив знакомого. Ясно, пошел добывать последние слухи.
— Но он же… — обрывается на полуслове девушка в передних рядах.
Она получает внимательный взгляд принцессы и мотает головой. Разумовская взмахивает рукой:
— Прошу не устраивать из моего приезда повод для обсуждений. Ничего такого уж необычного в этом нет. Члены императорского рода, так же, как и все вы, участвуют в борьбе с хаосом. Давайте не будем забывать, ради чего мы здесь.
Она делает шаг вперед и толпа расступается, освобождая проход. Взгляд карих глаз Ольги останавливаются на мне, она коротко мне кивает, чуть улыбаясь. Какая-то доля секунды, и она идет дальше.
И тут я замечаю, кто идет рядом с ней. Вздернутый подбородок, презрительно поджатые губы, бегающие по толпе глаза. Анна Эратская, собственной персоной.
Да чтоб вас, этот мир слишком тесен. Но хоть ее брата не видно. Убеждаюсь в этом, крутя головой в его поисках, до хруста шеи.
Как ее вообще отпустил император? И почему из-за этого такое оживление? В Петрополисе я не заметил такого отношения, все совершенно спокойно реагировали на появление Разумовской в городе.
Хотя, если тут люди со всей империи… И не только одаренные. Возможно, для них лицезрение императорской особы и правда событие невероятное.
Не люблю я такие совпадения, надо убраться отсюда подальше. А то некоторые уже начали бросать на меня заинтересованные взгляды, заметив жест Ольги в мою сторону.
Как только Разумовская уходит, толпа начинает рассеиваться. Саша возвращается довольный, как кот, сожравший миску сметаны. Даже облизывается так же.
— Ну, дела… — таинственно произносит он шепотом.
Я хмыкаю, не люблю я это нагнетание интриги. Олег нас подталкивает двигаться к выходу. Богдан наконец возвращается на землю и смущенно отводит глаза, сообразив, что спалился по полной.
И только прорицатель, хмурый и молчаливый, смотрит на меня так, словно я сломал его любимую игрушку. Нет уж, выбери себе другой объект для обучения. Пока он разберется, к чему эти все его странные видения, я с ума сойду. Или, что еще хуже, поверю.
— Так вот, — разочарованно говорит Каритский, видя, что никто торопится его расспрашивать. — Говорят, ее высочество, пробивалась сюда с большим скандалом. Император категорически отказывался пускать ее в пустыню. Хоть наследник — старший брат, но уже давно говорят, что ее брак дело решенное.
Покровский несчастно вздыхает и Саша его хлопает по плечу.
— Слухи. Слишком много вариантов, а обстановка постоянно меняется. Император не торопится выбирать ей мужа, но Ольгу берегут именно для такой задачи. Выгодный брачный союз. А, неважно, вы и сами знаете, как это происходит.
Богдан снова вздыхает так мощно, что сдувает рыжую челку. Каритский поправляет волосы, сочувственно глядя на здоровяка.
— Короче говоря, ясно, что при таких условиях ее отпускать не хотели. Как она уговорила императора — неизвестно. Известно только, что один из корпусов дворца на реставрации. В общем, сюда она приехала тайно, чтобы не вызывать лишнего шума. Но, конечно же, ее узнали.
— А что с ней делает Эратская? — спрашиваю я.
— Ну, Аню и так сюда отправляли. Приставили, для защиты. И еще парочку сильных наследников из великих родов. Кого только — непонятно, слишком быстро все произошло. Ты бы, Белаторский, тоже попал в ее группу, если бы не та история с фрегатом. Так что своими руками дал возможность Эратским отличиться перед императорским родом.