Комната была совершенно не приспособлена для отдыха — это он понял сразу. Здесь некуда было прилечь — даже на бетонном полу нельзя было отыскать места, достаточного для того, чтобы вытянуть ноги.
— Располагайся, — сказал Ларс голосом радушного хозяина, и Яр хотел ехидно поинтересоваться, где именно здесь можно расположиться, но не успел. Ларс плечом надавил на один из шкафов, нажал на что-то — и глубокий железный ящик открылся, с шуршанием развернув по полу длинный мягкий язык из вспененного пластика. Яр, вымотанный убийственной ездой на абсолютно некомфортном мусоросборщике, не заставил себя упрашивать: сразу растянулся на предложенной постели, стараясь не думать о том, кто мог здесь лежать до него. Перенесенные лишения не избавили его от естественной брезгливости, он и на себя-то, грязного и запущенного, смотрел сейчас с отвращением.
Эх, залезть бы в горячую пенную ванну!
Ларс скрылся за шкафами, загремел там чем-то.
— Отдохнем, поспим немного, если получится, — громко озвучивал он свои планы. — Я уж и сам выдохся, рулем крутя. А днем двинем дальше, насколько заряда хватит. Если повезет, то как раз к внутреннему кольцу и доберемся.
Яр не знал, что это за внутреннее кольцо, но переспрашивать не стал. Вздохнув, он с омерзением посмотрел на свои руки. Вот уж действительно проблема: кожа потрескалась, потемнела от грязи и чешется, ногти отросли черной каймой. А на ноги вообще лучше не смотреть.
— Ну, чего ты там притих? — напомнил о себе Ларс. — Обижаешься? Или спишь уже? Не спи, сейчас перекусим, тут у меня кое-что припасено.
Он появился, неся под мышкой большую коробку сухого завтрака «Слад» и банку газированной воды «Лайм». Вообще-то сухие зерна завтрака полагалось, насыпав в глубокую посуду, заливать каким-нибудь джуйсом — об этом даже на коробке упоминалось, — но Яр привередничать не стал.
Они грызли хрустящие сладкие зерна, запивали их водой из банки и поочередно рыгали в кулаки. Когда коробка опустела наполовину, Ларс достал из кармана белый цилиндрик с ярко-красной надписью, которую Яр не успел прочитать, и вытряс из него на ладонь две оранжевые таблетки. Первую он проглотил сам, вторую протянул Яру.
— Что это? — спросил тот, осторожно, двумя пальцами, принимая подношение.
— Лекарство, чтобы ты не сгнил заживо, когда окажешься за городом. С сегодняшнего дня будем употреблять их дважды в сутки. Потом дозу сократим.
— С чего бы мне гнить? — спросил Яр.
— С чего бы мне знать? — передразнил его Ларс. — Говорю: если не станешь их глотать, то обязательно подхватишь какую-нибудь гадость. Про микробов слышал?
— Слышал.
— Ну вот, а есть еще грибки, паразиты, споры и бог его знает, что еще…
Яр положил таблетку в рот, покатал ее языком. Она сразу растаяла, сделав слюну отвратительно горькой.
— Не плюй! — тут же предупредил Ларс, глядя на скривившееся лицо спутника. — В следующий раз глотай без задержки.
— Откуда ты все знаешь? — спросил Яр, допив из банки остатки воды и сунув в рот горсть сладких зерен.
Ларс дернул плечом.
— У меня был учитель.
— Он тоже спасал людей от хурбов?
— Иногда. Но вообще-то он просто жил в мертвом городе.
— Здесь?
— Здесь.
— И что с ним стало?
— Он умер. В этой самой комнате. Рядом со мной.
Яр поежился, подумав о том, что последнее время он слишком часто слышит о смерти. Не то чтоб это сильно пугало его; просто в том светлом чистом мире, который он недавно столь спешно покинул, говорить об умирании было не вполне прилично. Тему эту старались обходить, о неизбежном конце в доме отцветания старались не вспоминать.
— Он был старый? — спросил Яр только лишь для того, чтоб не думать о смерти.
— Что ты знаешь о старости, — устало отмахнулся Ларс и, отодвинув коробку с завтраком, растянулся на краешке мягкого ложа. — Что ты знаешь о жизни, — сказал он тихонько, глядя в опутанный проводами потолок.
Какое-то время они лежали молча.
Яр достал тюбик с кремом, выдавил на ладонь приятно пахнущую массу и растер ее по зудящей коже. Нужно было что-то делать и с ногтями, но подходящего инструмента под рукой не было, а обкусывать грязь зубами он не решился.
— Наелся? — поинтересовался Ларс.
— Да.
— Получше себя чувствуешь?
— Немного.
— Тогда вставай, кое-что покажу.
Через одну из дверей они вышли на балкон. Ларс приблизился к самому его краю, Яр так близко подходить не решился, прижался спиной к стене: очень уж ненадежно выглядел сплетенный из стальных прутьев пол, да и ограждение не внушало доверия — оно было немногим выше колен. Казалось: чуть качнись вперед — и сразу кувыркнешься в темную бездну, поддавшись ее притяжению.