Тесная, заставленная железными шкафами реальность после яркого теплого сна показалось убогой втройне.
— Что? — Яр тер слипающиеся глаза и щурился. — Что случилось?
— Проволочники!
Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы Яр окончательно пришел в себя.
— Они все же решились на погоню, — Ларс торопливо запихивал в сумку какие-то вещи. — Ой, не зря я на балкон вышел! Как чувствовал!
— Сколько мы спали?
— Почти два часа.
— Мне казалось, я только закрыл глаза.
— Хватит болтать! Бери пожитки и беги в лифт. Я догоню сейчас…
В натужно вибрирующей кабине лифта Ларс, нервно тиская сумку и поглядывая на низкий потолок, рассказал о том, как смутное чувство опасности разбудило его и выгнало на балкон, и как он разглядел с высоты еще далекие, но, несомненно приближающиеся огни.
— Думаю, у них там пять мобилей и несколько скутеров. Это человек тридцать, может быть даже сорок. Изрядный кортеж, Хам проявляет к нам большое почтение.
— Они убьют нас?
— Скорей всего, но, боюсь, не сразу. Многое будет зависеть от того, как мы станем сопротивляться.
— Сопротивляться? — не поверил своим ушам Яр.
— Ну, это в крайнем случае. Сначала попробуем убежать.
Лифт, дернувшись, остановился. Двери открылись.
— Видимо, Хам влюбился в этот мусоросборщик, если организовал такую погоню, — пробормотал Ларс, внимательно осматриваясь.
На улице было раннее утро: по макушкам мертвых высоток вовсю струилось золотое свечение, но внизу еще густо лежала холодная тень. Зрелище непривычно тихого заброшенного квартала в очередной раз поразило Яра своей ирреальностью. Ему казалось, что он очутился внутри какой-то игры, правила которой только начали для него открываться. Город вокруг выглядел как величественная декорация, тщательно продуманная арена виртуальной битвы.
— Ты помнишь, как обращаться с огнеметом? — спросил Ларс, напряженно к чему-то прислушиваясь.
— Да, — кивнул Яр.
Мусоросборщик находился в десяти шагах от беглецов. Разворотив стеклянную витрину помятой кормой, он единственной фарой таращился на вставших перед ним и чего-то ждущих людей.
— Скорей всего, Хам хочет заполучить нас живыми, — рассуждал Ларс, вынимая из своей сумки знакомый Яру острый поблескивающий предмет. — Значит, люди его будут с нами осторожны — и это для нас очень хорошо, это увеличивает наши шансы… Хам мог бы изменить свой приказ, если бы сам участвовал в погоне, но он слишком напуган хурбами и потому носа не высунет из своей квартиры…
Приглушенный гул, похожий на рокотание холодильного шкафа, заставил сердце Яра сжаться.
— На этих улицах им за нами не угнаться, — сказал Ларс. Он уже забирался в мусоросборщик, цепляясь за погнутые скобы в его боку. — Мы двинемся через завалы, они вынуждены будут сбавлять скорость, а то и вовсе искать объезд… Теперь главное — завестись.
Он устроился в кабине, раздраженно окликнул Яра:
— Чего ты там встал? Давай быстрее! — и, повернувшись лицом к нарастающему гулу, повторил: — Главное — завестись…
* * *Борис Саппер, больше известный как Узкоглазый Бор, трясся в скрипучем прицепе и громко проклинал свою святую доверчивость. Он еще не вполне отошел от укола станнера, его била дрожь, голова гудела и подергивалась, а перед глазами, порой совсем застилая мир, кружились розовые хлопья. Ему бы лежать сейчас в тишине и тепле, потягивать разбавленный водой мятный джуйс и менять холодные компрессы. Но нет же: он судорожно цепляется за борт болтающегося прицепа, и бьется о него, и царапается. А все потому, что какой-то подлый проходимец обвел вокруг пальца все их братство, выставил дураками их всех, но что еще хуже — надул самого Хама.
Ох, и озлился же тот, когда узнал о сбежавших! Переколотил все, до чего дотянуться мог, дверь отпер, которую бог знает сколько времени не отпирал, крепко побил Макса Третьего, только лишь за то, что он доложил о происшествии. А подвернись тогда под руку Хаму кто-то из действительно виноватых — убил бы на месте, задушил бы голыми руками.
«Нет, ну надо же было так попасться! — ругал себя Борис. — Поверил в какую-то девицу, обрадовался, поперся помогать… Хорошо, что жив остался, а ведь могло куда хуже кончиться…»
Всех, кто оказался под рукой, направил Хам в погоню за беглецами. Снарядил всю технику, что была на ходу. Сорок восемь человек, пять мобилей на колесах увеличенного радиуса, три прицепа, шесть скутеров — и все ради того, чтоб изловить двух чужаков и вернуть любимый мобиль Хама, который он иначе как танком не называл.