— Господин Энчо? Это невозможно.
— Ведь доказано уже, что девушку убил кузнец. Только это Тассилон и слышал, когда бегал от
одного двора к другому и спешно, сбивчиво рассказывал обо всем, что увидел и выяснил.
— Кто это приходил? Слуга кузнеца? Наверняка сообщник. Как можно ему верить? Зачем вы вообще открыли ему дверь? Оба — прислужники демонов, это же было ясно с самого начала! И откуда он взялся, этот слуга кузнеца? Неизвестно. И рожа у него черная. Откуда здесь взялся негр?
Тассилон понял, что от соседей ничего не добьется, и бросился бежать туда, куда ни один из добрых жителей Феризы никогда не отправился бы по доброй воле: к страшному Вороньему Замку.
Черные стены цитадели, казалось, были закопчены зловонными испарениями самого Страха. Древние камни, огромные, словно некогда их натаскали великаны, выглядели так, словно их вытащили из самой сердцевины гигантского костра. А между тем, большинство древних каменных сооружений кажутся выбеленными временем и ветром, подобно костям, встречающимся в пустыне.
Тассилона, как он и рассчитывал, остановили у ворот. Стражник, похожий более на священнослужителя, но обладающий при этом оружием и малым полудоспехом из вываренной твердой кожи, потребовал объяснений у встревоженного человека, который кричал, что ему необходимо немедленно видеть главу Священного Совета. Тассилон нетерпеливо отмахнулся от бдительного стража.
— Не до тебя! Позови хотя бы командира поста…
Глаза стражника вспыхнули.
— Я — командир поста, и тебе лучше отвечать, когда спрашивают! Никто не станет тревожить главу Священного Совета по пустякам.
Он махнул рукой, делая знак еще нескольким стражникам, которые, черными тенями, подобно воронам, приблизились к незваному гостю и схватили его сзади за руки.
— Я безоружен, — хмуро сказал Тассилон, даже не пытаясь отбиваться. — Я пришел кое о чем рассказать. Думаю, Священному Совету неплохо бы это узнать, и как можно скорее.
Его обыскали. Он не сопротивлялся. Ему связали руки. Он позволил сделать и это. Черной тканью завязали глаза. Потащили куда-то, немилосердно задевая о какие-то невидимые углы. Тассилон молча сносил все эти издевательства. Он уже догадался: таков был заведенный здесь порядок. Ни один доносчик не миновал бы этих препон.
Коридоры закончились лестницей, по крутым ступеням Тассилона и втащили наверх, а затем опять повлекли по переходам и наконец водрузили в каком-то помещении, где и сняли повязку.
Эффект, произведенный на человека, с головы которого после долгих мытарств в темноте сдергивают черное покрывало, не мог не показаться неотразимым.
Посреди просторной комнаты с низким нависающим потолком пылал открытый очаг. Дым уходил в отверстие в потолке. В очаге грелись огромные щипцы и два шомпола. Рядом помещались козлы, к которым, надо полагать, привязывают испытуемого. Чуть поодаль находилось высокое кресло с резной спинкой и широкими подлокотниками. В кресле восседал человек, облаченный в широкую черную мантию.
Тассилона бросили перед ним на колени.
Человек в кресле слегка приподнял бровь, как бы безмолвно задавая вопрос. Один из стражников, опустив голову, произнес:
— Вот этот человек ворвался в Замок, крича, что желает предстать перед главой Священного Совета. Он оказался достаточно настойчив, и поэтому мы приняли решение выполнить его просьбу.
После краткой паузы Фонэн молвил:
— Хорошо.
И знаком отпустил стражников.
Все еще стоя на коленях, Тассилон поднял голову. Фонэн внушал ему настоящий ужас. Давным-давно не испытывал он этого чувства. И не пыточные инструменты в очаге были тому причиной — нет, зловещий потаенный огонь, пламя пожирающей страсти, пылавшее в глубоко запавших глазах главы Священного Совета — вот что ужасало! Фонэн давно уже утратил человеческий облик. Он почти не человек… Но кто же он такой? Демон?
Страшный взгляд остановился на Тассилоне, и у того перехватило дыхание.
— Говори, — велел Фонэн.
Тассилон с трудом перевел дыхание. И снова жуткий взгляд пригвоздил его к полу: Негромкий голос главы Священного Совета пробирал, казалось, до самых костей.
— Расскажи мне о своем деле.
— Господин, — вымолвил Тассилон, — я пришел просить о справедливости…
Фонэн молча смотрел на него. Язык у Тассилона начал заплетаться. «Да что со мной такое! — яростно думал он. — Околдовали меня, что ли? Почему я боюсь этого человека больше смерти? Ведь и смерти я давно уже перестал бояться…»
Он мысленно призвал имена Элленхарды и Бэлит, но они отозвались ему слабо-слабо, словно бы из немыслимой дали.
— Справедливость? — тихо переспросил Фонэн.
Мороз пробежал у Тассилона по коже, но он нашел в себе силы продолжить:
— По доносу добрых граждан Феризы был схвачен кузнец, именем Ар, прозванием Кровопийца.
— Его обвиняют в колдовстве, — прошептал Фонэн.
— Да, но это неправда. Я знаю, кто совершил убийство… и кто является колдуном. Или, во всяком случае, пытается им стать. Прошу тебя, господин, поторопись! Отправь своих людей — пусть они заберут его. Я сумел его связать, но страх не покидает меня — вдруг он каким-нибудь образом освободится и избежит наказания!
— Интересно. — Фонэн слегка подался вперед. — Итак, ты выследил колдуна?
— Да. Убита девушка…
— Перерезано горло, — уточнил Фонэн. — Ее нашли в овраге недалеко от дома кузнеца Ара, если я не ошибаюсь.
— Ты не ошибаешься, господин. Именно так все и было. Но Ар — не убийца. Почему соседи обвинили его? Нашли браслет? Но ведь этот браслет могли туда и подбросить… К тому же, Ар изготовил немало подобных браслетов… А я нашел следы настоящего преступления!
— Где?
— На мельнице!
Фонэн некоторое время молча смотрел на доносчика. Тер длинными пальцами переносицу, покусывал губы. Затем молвил:
— Подойди ближе.
Тассилон, изогнувшись, поднялся на ноги и кое-как приблизился. Глава Священного Совета выхватил из складок своей просторной одежды кинжал и одним взмахом разрезал веревки. Тассилон со стоном расправил руки… и обмер: змеиные глаза Фонэна были теперь совсем близко. В груди что-то болезненно сжалось.
— Я пойду вместе с тобой, — сказал Фонэн. — Ничего не бойся. Если там действительно отыщется черное колдовство, я сумею вырвать его с корнем.
Тассилон нашел в себе силы произнести:
— Отпусти кузнеца, господин. Он невиновен.
— Ты так уверен в этом Аре? — Теперь Фонэн чуть посмеивался, но это было не менее ужасно.
— Да.
Фонэн помолчал немного, а потом неожиданно сказал:
— Я тоже. С самого начала я чувствовал, что здесь какой-то подвох. Твой Ар — не колдун. Обыкновенный ремесленник. Характер у него, правда, скверный, но к магии он не имеет никакого отношения. Поэтому, кстати, его и не пытали. Только запугивали, как тебя.
Возле мельницы царила тишина, словно ничего здесь и не произошло. Тассилон шел впереди, то и дело спотыкаясь о кочки и камни. Он чувствовал себя неуверенно, хотя за спиной у него бесшумно и ловко двигались трое стражников в черных балахонах поверх доспехов. Один из этих стражников никаким стражником не являлся — это был сам Фонэн. Прихрамывающий, похожий на черную птицу с тонкими крыльями.
— Здесь.
Тассилон толкнул дверцу, вошел. Пыль и тишина, полосы света наверху.
Мельник был здесь. Связанный, с мешком на голове. Тассилон сдернул мешок, и перед Фонэном предстало жалкое лицо, распухшее, в белых комьях муки, щедро разведенных едким потом.
Несколько мгновений Фонэн упивался этим зрелищем. Ноздри его тонкого носа вздрагивали, узкие темные губы слегка кривились, а в глубине глаз рождался яростный свет. Мельник извивался под этим страшным взглядом и еле слышно постанывал. Неожиданно штаны его начали стремительно темнеть, и вокруг распространилась вонь. Фонэн отвернулся.