Калиферия прорычала что-то, напоминающее «Дивиникус», стала на дыбы, размахивая передними лапами, готовая вонзить когти в мою плоть. Удивленно хрюкнув, она застыла.
Мы с монстром смотрели на сверкающую бледную стрелу, торчащую из ее груди. Через короткие промежутки времени еще три вонзились в ее тело. В яблочко. Полупрозрачные стрелы ярко поблескивали, пока не растворились в туманные клочки белого дыма. Когда исчезли стрелы, я боялась, что она снова нападет, но из ее рта вырвался ослабленный крик, и чудовище превратилось в черный туман, который закружился в облаке черной энергии и ушел в пол.
В дверном проеме в своей фирменной спортивной куртке, жилете, галстуке и яркими волосами, стоял мрачный и неподвижный Логан, а его глаза светились алебастром. В позиции охотника он держал полупрозрачный белый лук, заряженный и готовый выстрелить сверкающей стрелой, направленной прямо на меня.
Логан? Не думала, что из всех парней меня прикончит милый, застенчивый и тихий Логан. Но сегодня он выглядел по-другому. Сегодня он выглядел диким, безжалостным. И смертельно опасным. Что-то сломалось внутри меня, и с губ сорвался усталый смешок. Я хотела сражаться. Я даже подняла сковородку, но его вид был ударом в самое сердце, и вся моя воля вытекала из него. Что со мной не так? Почему я превращала людей, которым доверяла, в жестоких и злобных?
Навернулись соленые слезы и скользнули по моим щекам. Сковородка выскользнула из пальцев и с громким лязгом приземлилась на плитку.
— Просто... сделай это. Убей меня. Покончи с этим, — я упала на колени от тяжелого горя.
Жестокие черты лица Логана смягчились. Его глаза снова стали нормального изумрудного цвета. Сначала его лицо выражало недоумение, а потом оно сменилось ужасом. Оружие испарилось, и прохладный бриз на моей липкой коже остался единственным доказательством его существования.
— Аврора, — его голос, едва слышный, дрожал от эмоций.
Я поняла, что сейчас потеряю сознание, за секунду до того, как это произошло.
Глава 50
— И почему это моя вина? — спросил Матиас.
Спор ворвался в мое подсознание и заставил голову болеть. Еще больше.
— Только ты достаточно грубый, чтобы заставить ее подумать, что мы похитители и убийцы, — я никогда не слышала таких страстных речей от Логана.
— Мы и так убийцы, — сказала Матиас.
Плохие новости.
— Не девушек. Мы не убиваем девушек.
Хорошие новости.
— Она не девушка.
Оскорбительные новости?
— Что? Конечно, девушка.
— Хотите, я проверю?
— Заткнись, Блэйк, — сказали остальные хором.
Ау. Кажется, я дернулась.
— Она проснулась.
Лежа на спине, я пыталась пошевелиться. Размечталась. У меня болело столько частей тела, что проще было перечислить, что не болело. Чьи-то руки помогли мне сесть. Я подняла веки.
Высокие потолки. Тяжелая мебель, много блестящего темного дерева, слабый запах лимонного моющего средства. Песочные тона на стенах, тканях и аксессуарах. Огромные картины представляли древние битвы. Огонь потрескивал во впечатляющем каменном камине, испещренном глубокой резьбой. Все это казалось очень теплым, гостеприимным и средневековым. Хотя коллекция спортивной атрибутики — особенно подписанные футбольные мячи, баскетбольные мячи и бейсбольные мячи, — привносили современный штрих.
Тристан сказал:
— Это частная резиденция отца Бэнкрофта.
— Мило, — я кивнула, осторожно, чтобы не тревожить голову. — Где он?
— Вышел, — отрезал Матиас. Он сидел на краю антикварного письменного стола, где все было аккуратно разложено. Я вспомнила о безупречной кухне. Ну, ранее безупречной.
— Матиас, — Тристан метнул в него взгляд.
Австралиец издал звук отвращения.
— Прекрасно. Но когда закончите играть в медсестер, нам нужны будут ответы. Я говорил, что это опасно, — он отошел к огню, встав спиной к нам.
Тристан взял подушку с края дивана и подложил мне под спину.
— Лучше?
Не очень, но я сказала, что нормально, только чтобы он перестал нависать надо мной. Разбросанные по комнате в разных состояниях волнения, парни смотрели на меня. Все, кроме Матиаса.
— Я сделал чай, — Джейдан сунул чашку с блюдцем мне в руки. — Ты знала, что из фунта чайных листьев можно сделать сто восемьдесят чашек чая?
Посуда загрохотала, и чай пролился в моих дрожащих руках, но я даже не вздрогнула. Он был холодным, как камень.
— Я сделаю новый, — он наклонился ближе, прошептав: — Ты в порядке? — когда я кивнула, он погладил меня по голове, забрал чай и ушел.