— Полагаю у вас все прошло гладко? Я в вас и не сомневалась. Нет, правда. У меня все тоже шло весьма гладко, пока это свинка не забралась на сарай и не начала распинаться мне тут о драме своей жизни. Посмотрите только, он уже минут десять успокоится не может, — как ни в чем не бывало, преспокойным тоном проговорила Карательница, деловито указывая на беснующегося толстяка.
— Это что, Гедройц? — не без доли удивления задал риторический вопрос предсказатель, наблюдая за выходками бывшего заместителя Каламаджа. — Это он самосожжением нам угрожает?
— А пусть толстячок загорится! — засиял Лео, едва не захлопав в ладоши. — Эй, ты, давай! Поджигай себя! Ну давай!
— Лео, уймись, — осадила радостный запал спутника Эмилия. — Его жизнь нам не очень то важна, но если в бочках действительно столько горючего, пленники внутри могут серьезно пострадать. Вероятнее всего они связанны или скованны. Такое количество обездвиженного народу нам быстро из лачуги не вытащить. Собственно, поэтому я вас тут и дожидалась, выслушивая его бредни. Уже в ушах звенит от визга этого недоумка…
— Так почему ты его со своей духовой трубки не… — начал было Каратель, но довольно быстро, и главное самостоятельно, осознал всю глупость своего предложения. — Ааа… Так он может упасть и той огненной палкой бочки зацепить! Вот же! А я так хотел посмотреть, как толстячок поджарится!
— Для этого ты мне, Лео, тут и нужен. Заберись в это чудо, потуши факел и спускайся к нам поскорее. Чем быстрее мы тут закончим, тем быстрее отправимся в Ганою за печеными яблоками, — интригующе зацепила тончайшие струны души Карателя женщина.
На Лео упоминание любимого лакомства подействовало чудотворно. И без того энергичный малый практически подпрыгнул на месте, весь в предвкушении награды. Конечно, после такой то мотивации долго ждать действий с его стороны не пришлось — одним мощным порывом он вырвал у Верго из рук самострел, до смерти напугав при этом Олафа. Толстяк завидев стрелецкое оружие мертвецки побледнел, принявшись скакать на крыше и размахивать факелом в два раза энергичнее. Интересно, если бы Каратель впоследствии помедлил со своими действиями, на сколько бы Гедройца хватило в таком-то темпе?
Верго слегка вздрогнул и поморщился, глядя как только-что выпущенный из арбалета болт глубоко входит в основание черепа Карателя. Бывшее вместилище Лео, не оценив такого жеста со стороны своего недавнего хозяина, мешком песка осело на влажный снег, окрашивая его багровыми тонами. Давно привыкшая к подобным вещам Эмилия вмиг утратила интерес к использованному материалу, всецело переключившись на затихшего Гедройца. Впрочем, от самого Олафа в теле толстяка уже немногое осталось.
Определенно было что-то ироничное в том, что Олаф, всю свою карьеру будучи услужливой марионеткой Каламаджа, спустя всего несколько дней своей самостоятельности стал марионеткой Лео, на этот раз буквально и посмертно. Не то чтобы за Звонкой Свинкой Помонта кто-либо стал бы грустить. И даже более того, едва ли через месяц-другой хоть один бывший коллега заместителя директора А.О. «Пасквиль» помянет его добрым словом. Хорошо будет, если его вообще упомянут каким бы то ни было словом, даже самым прескверным.