Баал, как оказалось, жил не во дворце, а в замке, расположенном на краю утёса. Прямо за ним шумело море, но даже его штормового грохота не хватало, чтобы заглушить вездесущий плач, который вкрадывался в самые глубины сознания и звучал всё громче и громче, затмевая мысли и не давая тем самым от него отстраниться. Несмотря на то, что вокруг было более чем тепло, от воды тянуло холодом. Я уже перестала удивляться такой резкой смене температур, но прекрасно понимала, почему Люцифер предпочитает оставаться в Пандемониуме несмотря ни на что.
Высокие стены замка отгораживали его жителей от рёва и холодного морского ветра, который непрестанно боролся с жарой со стороны суши. Миновав ворота, распахнутые настежь, словно у правления Круга не было врагов, мы проехали несколько домов, предназначенных, видимо, для прислуги и охранников, и очутились около ещё одной стены, но она была ниже, чем внешние стены замка. Резиденция короля охранялась, и солдаты, что привели нас, передали местной страже, коротко обрисовав ситуацию. Недолго думая, нам приказали спешиться.
— Дьявол хромает на обе ноги, — тихо сказал Фурфур, когда спрыгнул с гхоры и протянул мне руки, чтобы поймать и осторожно поставить на землю.
— Что? — не поняла я.
— В легендах Гайи Дьявол хромает на обе ноги, — повторил князь. — Это его проклятье, так его узнают.
Охрана, также облачённая в железные доспехи, но вдобавок носившая красные плащи, видимо как знак отличия, повела нас через коридоры, и я несказанно обрадовалась тому, что в самом здании было тихо. Настолько, что множественные шаги по звуку больше напоминали шум дождя. Наш путь окончился у входа в главный зал, который украшали резные двери с изображением кар, которые ждут плохишей в этом Кругу после смерти.
Такой зал бы наверняка подошёл Загану: из украшений тут были лишь витражи в узких окнах и венец на голове короля. Даже трон был из обычного дерева, покрытый лаком, без излишеств. По обе стороны от ковровой дорожки, которая вела от входа, стояли столы, вероятно для приближённых советников и воинов. В одной из стен был огромный камин. Баал сидел на троне, просматривая какие-то документы, а рядом с ним стоял, видимо, его советник. Внешне король всё ещё напоминал мне иллюзиониста прошлого столетия, хотя в этот раз плаща на нём не было, и оттого его одежда выглядела ещё страннее в данной обстановке. Его трость была прислонена к правому подлокотнику. Советник же выглядел как падший средних лет, коротко стриженный, и был одет почти как Роберт: туфли, штаны, рубашка и жабо. Как бы странно это ни звучало, но советник был в этом зале уместнее короля.
Когда мы появились в дверях, Баал удостоил нас лишь коротким взглядом, предпочитая дочитать начатое. Фурфур терпеливо ждал, когда он закончит. Мне же подобное отношение со стороны правителя седьмого Круга совсем не нравилось, но я решила, что будет лучше, если я буду держать язык за зубами: Баал пугал меня ещё при первой встрече, и мне совсем не нравилось, как он на меня смотрел. Впрочем, учитывая, где он живёт, неудивительно, что он буквально препарирует взглядом.
— У нас тут самый настоящий бардак творится, а вы решили наведаться ко мне в гости без предупреждения так, словно у меня нет никаких дел, — наконец Баал задержал на нас внимание дольше, чем на пару секунд. — Чем же я удостоился такой чести, можно узнать?
— Мы вообще-то мимо проезжали, нас ваши ребята уговорили, обещали чаи-кофеи, — отозвался Фурфур явно на упрёк в свой адрес. — Я бы ни в коем случае не посмел вас тревожить просто так, ваше величество. Вы же знаете.
— Знаю, поэтому поражён, как у тебя вообще хватает наглости появляться в моих землях, — король отдал документы своему советнику и махнул рукой охране, что в ближайшее время в их присутствии рядом нет необходимости. Дождавшись, когда наше сопровождение покинет зал, Баал продолжил. — Поэтому я спрошу ещё раз: что ты тут забыл?
— Гуляю.
Баал нахмурился, и это меня почему-то очень напрягло:
— Гуляешь? — переспросил он. — А невеста Велиала тоже, значит, гуляет?
Фурфур посмотрел на меня так, словно уже позабыл о моём присутствии и теперь очень удивился:
— Она-то? Видимо, да. Любуемся красотами Геенны, смотрим, как вы тут грешников разделываете.
Баал перевёл взгляд на меня:
— Действительно, презанятное должно быть зрелище. И каковы ваши впечатления, юная леди?
Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Жестокостью меня, конечно, было нынче не удивить, но такое количество насилия определённо вывело бы всякого нормального человека из равновесия. Баал эти эмоции на моём лице увидел.
— Ясно. Впечатлений до конца жизни хватит, согласен. Что ж, привыкайте. Вот увидите: вас это ещё долго будет преследовать в кошмарных снах, — король натянуто улыбнулся и поднялся со своего места. — Крики, мольба о пощаде. А вы стоите и ничего сделать не можете: никак им не помочь. Глядя на их страдания, вам будет казаться, что они давно искупили свою вину, а на деле они все ненавидят вас лишь за то, что вы не испытываете то же самое, что они. Освободите их ради интереса на несколько минут, и вам объявят, что вы для них, собственно, никто, а они прошли через такие муки.
— Зачем вы мне всё это говорите? — я едва сдерживала агрессию в голосе, когда обращалась к нему. — Вам весело от того, как меня трясёт?
— Не думай, что мир вращается вокруг тебя, девочка, — Баал прохромал к нам, опираясь на свою трость. — Я говорю это себе, чтобы подготовить морально к тому, что ты устроишь сегодня ночью, когда ляжешь спать. Вместо радужных единорогов тебя ждёт кошмар о том, что ты сегодня увидела в моих землях.
Фурфур подозрительно сощурился:
— Звучит как предложение всё же остаться в гостях, — сказал он. — Вы же не надеетесь?.. О, нет-нет!
Король ловко подхватил трость и коснулся серебряным набалдашником подбородка князя, заставляя того замолчать.
— У меня с тобой долгий разговор, раз уж ты меня навестил. И если с вами что-то случится, покуда вы решите покинуть замок на ночь глядя, Велиал будет истерить так, что мне будет проще занять чьё-нибудь место в лесу самоубийц, оставив вместо себя на троне грешника.
— Недальновидная замена, — заметил Фурфур, спешно пытаясь придумать, как отсюда сбежать. Трость его явно нервировала.
Но Баал лишь улыбнулся, демонстрируя клыки:
— Если в моём Круге грешника грызут адские гончие, это не означает, что при жизни он был идиотом. Жизнь штука сложная, и далеко не всех она ласково гладит по головке, — после чего обратился к своему советнику, который всё это время молча стоял в нескольких шагах от нас. — Берит, сделай так, чтобы наша юная гостья ни в чём не нуждалась. У меня же с тобой, князь, отдельный разговор, и тебе придётся отвечать на мои вопросы, хочешь ты этого или нет.
— Звучит так, словно ты взял в плен Нозоми и теперь будешь ею меня шантажировать.
— Если тебе так проще воспринимать происходящее, то да, она моя пленница. Сначала работа, мой князь, а потом прогулки. Даже лодку одолжу, если решите добраться посмотреть на Фуркаса и его ледяные пустоши, — Баал кивнул, разрешая своему советнику подойти ко мне. — Тебя проводят до твоих покоев, девочка. Не вздумай покидать пределы замка, даже если очень хочется. Думаю, что причин объяснять мне уже не нужно. К тому же я попрошу накрыть стол в честь вашего приезда.
Фурфур смотрел мне вслед с таким лицом, словно он проглотил пару лимонов целиком. Мне очень не хотелось разделяться со своим другом, но Баал говорил таким тоном, что спорить не было никакого желания: спокойно и медленно, но жёстко.
*
Место, которое без преувеличения можно было назвать логовом Баала, напоминало поместье Загана: такое же пустое и мрачное, разве что охотничьих трофеев было в несколько раз больше. Даже на кровати, которую мне выделили на это время, помимо одеяла была ещё огромная шкура какого-то местного монстра.
— Желаете принять ванну? — поинтересовался у меня Берит, проходя следом в комнату: не очень большую, но тёплую и освещённую множеством свечей и камином. Вместе с бесконечными мехами это выглядело практически как романтическое свидание в домике в лесу. От вопроса я вздрогнула, но всё же согласно кивнула. После нескольких дней пути через поля, пустыни и огненные земли, пыль и пепел неприятно ощущались на коже и приносили определённый дискомфорт. Даже просто умыться было бы большим счастьем. — Хорошо, я распоряжусь. Прислуга сейчас подойдёт.