— Вполне возможно. Ты её чуть не угробил! — легкомысленно хмыкнул второй невидимка.
— Это не я предложил тащить её через рощу висельников! Я даже не знал, что она человек, пока она папашу вслух не вспомнила!
— Так! Хватит спорить, а то она точно помрёт, если мы ничего не сделаем, пытаясь выяснить, кто в чём виноват! — услышала я старшего отряда. — Если это случится, будете объясняться перед Велиалом сами.
— А что делать-то? Я людей видел всего пару раз в жизни, и как-то не интересовался, чем они болеют, и как их при этом лечить!
— Всё нормально, мне уже лучше, — хрипло отозвалась я, лёжа на боку с закрытыми глазами и наслаждаясь прохладой травы под щекой. Я чувствовала себя так, как можно почувствовать, когда отравился, но это не походило на агонию.
Эти дурни даже подстелить ничего не догадались: просто стащили с гхоры, чтобы я ничего не сломала при падении, когда, по-видимому, потеряла сознание. Голова всё ещё кружилась, и от каждого движения казалось, что меня швыряет то вверх, то вниз. Пытаясь побороть русские горки в черепной коробке, я без стеснения продолжала сжимать чью-то руку. Обладатель руки явно не имел ничего против этого.
— Ты уверена? — несмотря на все мои протесты, меня с силой усадили и вручили бурдюк с водой. Я всё ещё толком не видела ничего, но мозг кое-как обрабатывал те крохи информации, которые пробивались сквозь ядовитую пелену. — Давай, пей. Должно стать легче.
— С чего ты так решил? — поинтересовался кто-то из троицы.
— У тебя что, никогда похмелья что ли не было? Алкоголь тоже яд.
Я сделала несколько глотков, но меня почти сразу снова стошнило.
— Уголь… — пробормотала я, отдышавшись.
— Что?
— Мне нужен древесный уголь…
— Она бредит, — констатировал один из двух незнакомых голосов, и я ясно расслышала нотки веселья в его голосе.
— Уголь, дебила ты кусок! Мне нужен уголь! — не выдержала я и вслепую отбросила бурдюк в ту сторону, откуда долетали звуки. — Блядский лес! Блядский Круг! Блядский король! НЕНАВИЖУ!!!
— Маркиза разбушевалась, — хохотнул второй из невидимок. Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я тут сдохну, потому что вы недосмотрели, кретин. — Ох, как бы не казнила в итоге. Ладно, будет тебе уголь, только не делай так больше: у нас не так много воды, а чистую ещё поискать надо.
Меня оставили в покое на какое-то время. Лишь отнесли и прислонили спиной к дереву, чтобы я не захлебнулась в собственной рвоте, если вдруг усну. Спать хотелось, но мне было слишком страшно, и я то и дело щипала себя и кусала руку с такой силой, что один раз почувствовала кровь на языке. Но боли практически не было, что означало одно: на деле мне было куда хуже, чем я думала, так что боль не пробивалась в сознание.
Зрение медленно возвращалось ко мне. Сперва я начала различать ближайшие предметы и наконец-то увидела ладони чётко. Только с седьмого раза, медленно и сбивчиво я пересчитала пальцы на руках. От одного до десяти. Потом, далеко не с первой попытки, в обратном порядке. Нормально мыслить получалось с трудом. Такие простые действия давались настолько плохо, что сосредоточение вызывало ещё большую головную боль.
Моё сопровождение сидело рядом и разговаривало на отстранённые темы, то и дело хохоча, но каждый раз испуганно замолкая, когда я начинала шевелиться. Через какое-то время я смогла наконец-то сфокусироваться на каждом из них и начала осознавать, что происходит, и где мы сейчас находимся. Видимо поняв, что мой взгляд стал осознанней чем был, старший отряда выловил из костра мечом крупный алеющий кусок бревна и показал мне.
— Уголь, маркиза. Как просили. Или нужно больше?
Я вздохнула, понимая, что они понятия не имеют, что с ним делать. Поблагодарив и попросив воды, я подтянула его к себе поближе. После чего открыла бурдюк и попросила бросить уголь туда:
— Не уверена, что я сейчас не напортачу… Мозг плохо работает, — объяснила я растерянному падшему, но мою просьбу он всё же выполнил: взял алеющий кусок древесины голыми руками, так, словно это совершенно безопасно, и протолкнул в горловину. Послышалось шипение. — Отлично. Спасибо. Давай ещё парочку набросим. Для верности.
Спорить со мной не стали. После чего я с жадностью припала к потеплевшей воде с привкусом пепла. Падшие смотрели на меня так, словно я творю что-то совершенно ненормальное. Пришлось через какое-то время объяснить им, что такое активированный уголь, и как его, по идее, можно заменить в данном случае.
— Ясно. Ну хорошо, а то я думал, у тебя крыша поехала от паров, — ответил в конце самый молодой из отряда. На вид ему было лет двадцать пять. — Люди у нас тут не ходят. Ну, что можно так именовать, ты видела в роще. Это уже херня какая-то, а не люди.
Мозг тут же торжественно преподнёс мне воспоминание в виде корявого дерева, вместо соков из которого струится кровь. Так много крови, что от её запаха тошнит. Я кивнула, с одной стороны, соглашаясь с его словами, с другой, пытаясь избавиться от мерзкой картинки. Меня тут же снова замутило, и я вновь припала к бурдюку.
Баал предупреждал меня о том, что я могу увидеть по дороге сюда, но я рассчитывала на более щадящее зрелище. Ко всему прочему, никто не ожидал, что грешники проявят такую прыть по отношению ко мне. Они действительно были не в себе. Судя по тем, что сохранили человеческие лица, можно было сказать, что ни о каком разумном суждении и речи быть не может. Это была лишь оболочка, оставшаяся от кого-то, которая мучилась от бесконечной боли и поэтому хваталась за любой способ покончить с этим. И всё равно, я не ожидала всего этого. Надо же: мне-то казалось, что Баал хотел меня отговорить, а на деле он пытался меня спасти от этого ужаса. Мне тут же представился король, который после моего рассказа об увиденном устало поднимает глаза к потолку и отвечает мне: «ну я же говорил тебе, девочка».
— Ладно, — я кашлянула, пытаясь побороть боль в горле, вызванную раздражением слизистой. — Сколько нам ещё ехать?
— Ну, мы вообще-то уже на ваших землях, маркиза, — ответил долговязый, который, как я поняла по голосу, пострадал от моей бурной и малоприятной реакции на рощу. — Разве что до имения надо ещё добраться.
— Серьёзно? — я посмотрела по сторонам.
Я не сразу поняла, что меня смутило с самого начала, но мне было слишком паршиво, чтобы об этом думать: тут было тихо. Совершенно обычная опушка леса, сырость, какая должна быть на болотах, никаких лишних привкусов во рту. Где-то недалеко, конечно, шуршала какая-то живность, но это не казалось ненормальным. Деревья высились стеной, и, казалось, что уже через пару десятков футов среди них непроницаемая темнота. Медленно наползал туман, заставляя всю компанию всё ближе подвигаться к костру. Гхоры тоже были рядом, они лежали словно гигантские коты: подобрав лапы и прижавшись бок к боку, видимо, сохраняя тепло. Вид у них был более чем спокойный.
— Тут как-то… — я задумалась, пытаясь подобрать слово. — По-другому, что ли.
— Это буферная зона. Тут нет ни одной души, — согласился со мной глава отряда. — Только мелкие демоны бегают да животные какие-то.
— А падшие? — поинтересовалась я. Всё-таки если Велиал решит сослать меня сюда навсегда, оставаться посреди огромной территории в гордом одиночестве не очень-то хотелось.
— Были раньше. Сейчас только какой-нибудь отшельник, может быть. Ну и Фурфур, — расхохотался долговязый, довольный своей шуткой.
— Будет тебя, — шикнул на него старший. — Это земли его ученика. Наверняка ему по-своему грустно, что тот умер.
— Да он скорее тут прячется от Баала. Тут же ни одной разумной твари в радиусе сотни миль, — махнул рукой второй, тот, который ехал всё это время за моей спиной. Он оказался самым компактным в размерах, зато его бегающий взгляд заставлял меня напрягаться каждый раз, когда он смотрел на меня. Казалось, что он меня изучает — и с какой-то ненормальной точки зрения: то ли хочет съесть, то ли просто убить. — Если честно, я рад, что нас сюда отправили. Тут тихо.
Что правда, то правда. После двух дней в Кругах я получала настоящее наслаждение от тишины вокруг. Правда, избавиться от эха у меня никак не получалось. Мне всё время мерещился кошмарный вой, от чего я то и дело опасливо озиралась, пытаясь убедить себя, что это лишь фантазия и не более.