Уходи.
Грудную клетку словно сковало железным обручем. Я поняла, что задыхаюсь. Боль, тупая, нерасторопная, возрастала с каждой секундой, затмевая всю остальную. Асмодей, поняв, что что-то не так, попробовал предпринять хоть что-то, но, поздно спохватившись, заметил, что гвардейцев вокруг прибавилось. Тени всё ещё были где-то внизу, а те, что были рядом с нами, не могли сдержать всех. Прижав меня к груди, Роберт угрожающе вытянул руку с серебряным мечом, показывая всякому, что живой он меня им не отдаст.
Уходи.
Я, сама не знаю, зачем, вырвалась из объятий Роберта и кинулась обратно, к королям, которых уже было не видно в коконе из этой ужасающей магии. Голос в голове звучал всё тише, всё слабее. Роберт ринулся было следом, но его остановили гвардейцы, с которыми он вынужден был вступить в бой, чтобы те не добрались до меня.
— Велиал! — закричала я, оказавшись напротив него. Не знаю, зачем я это сделала. Возможно, пыталась привлечь к себе внимание Самаэля, что было крайне необдуманным решением, ведь я даже с Орфаниэлем справиться не смогла, а тут сам верховный правитель. — Ты хуже человека, если сдаёшься так легко!
Практически сразу кто-то из гвардейцев добрался до меня и, схватив за шиворот, рванул на себя, оттаскивая от края крыши, видимо, надеясь допросить, когда всё закончится, на тему того, кто я такая и как очутилась в Геенне.
Я рванулась в сторону, сама не осознавая, как, материализовала меч, который должен был находиться у Велиала, меч Набериуса. Без присутствия в моём сознании падшего, я с трудом могла им пользоваться, но адреналин, видимо, открыл какие-то скрытые ресурсы моего организма. Гвардеец, который всё это время считал, что я беззащитна, оказался поваленным на спину. Я хотела было уже нанести ему какое-нибудь увечье, но не успела: меня сбила с ног ударная волна. Я едва не улетела вниз головой с крыши, но успела схватиться за гвардейца, который распахнул крылья и выдержал такую магическую атаку.
Кокон же начал стремительно разрастаться во все стороны, отчего мне в лицо полыхнуло могильным холодом. Заган врезался в крышу рядом с нами и, потеряв сознание, рухнул вниз, в то же мгновение среди чёрных потоков неизвестного мне заклятия, проскользнули алые искры. Меня снова оглушило, я вцепилась в солдата, что теперь держал меня так, словно он был моим лучшим другом. Падший, похоже, сам испугался, поэтому не пытался как-либо от меня отстраниться.
Перед нами ширилась непроглядная, всепоглощающая тьма, что вот-вот должна была уничтожить тут всё, не дав никому и малейшего шанса на спасение. Словно стоишь на краю собственной могилы, на краю бездны. Самаэль, ангел смерти, что же ты творишь?
Роберт, появившийся рядом, перемазанный в собственной крови и крови падших, едва успел поставить барьер, вложив в него все оставшиеся у него силы, когда пламя начало поглощать магическую тьму изнутри. Крыша под нами рухнула. Гвардеец собирался было взмыть вверх, но библиотекарь ему не позволил, навалившись на нас двоих и укрывая крыльями, из-за чего мы очутились лежащими на раскрошенном кирпиче и черепице, которая болезненно впивалась в кожу, не хуже ножа.
Не дав солдату опомниться, Роберт дёрнул меня на себя. Тут я поняла, что действует он так же инстинктивно: его тоже оглушило. Неудачно крутанувшись, мы едва не потеряли равновесие и не вылетели в провал в стене, что грозило бы нам серьёзными травмами.
Вероятно магия Самаэля дала осечку, и благодаря этому мы остались живы, но дворец теперь выглядел плачевно. Наверно я никогда не забуду этого ощущения, когда бездна, которая всегда безмолвна и неподвижна, неожиданно ожила и протянула к тебе свои невидимые руки, желая поглотить с головой и растворить в своей тьме твой разум. Нечто страшнее всякой смерти.
Тряхнув головой, чтобы хоть как-то прийти в себя, я посмотрела вниз. Земля была залита кровью, перемешанной с сажей и остатками ледяных заклятий ангелов смерти. Самаэль лежал на спине, раскинув сломанные крылья. Казалось, он вглядывается в небо. Я не могла понять, жив он или мёртв, но обрывки его красно-золотых одеяний на чёрном фоне выглядели пугающе.
Велиал тяжело приземлился рядом с ним, едва не падая на колени от усталости и полученных ран, сорвал с головы Самаэля металлический обруч, такой же, как у него и у Загана, и, разломав на части, швырнул под ноги. Мы встретились взглядом. Король смотрел на меня лишь мгновение, но убедившись, что со мной всё в порядке, кинулся к лежащему без чувств Загану. Тот не сразу начал реагировать на речь своего брата. Левая часть лица была в крови. После Велиал и кто-то из ассасинов помог ему сесть прямо, и я поняла, что со вторым королём что-то не так. То и дело он отнимал руку от травмированного лица и что-то говорил брату, но с такого расстояния я не разобрала ни слова.
Вокруг становилось всё тише и тише. Где-то отдалённо звучали раскаты заклятий, но судьба Тёмного трона уже была решена. Гвардеец, что не дал мне упасть с крыши, хоть и не преднамеренно, растерянно смотрел на нас, не зная, как ему поступить: умереть, защитив честь только что павшего короля, или же сдаться на милость победителей.
И тут я услышала нервный выкрик Марбаса, гулким эхом отражающийся от стен дворца:
— Сед! Евин ты сын, Седит! Где ты? — наёмник озирался по сторонам, шатающейся походкой шёл от одного раненного к другому в поисках своего помощника. Но ответа не было.
====== Глава 3. Тот, кто приносит рассвет ======
«Не все ли равно, о чем спрашивать,
если ответа все равно не получишь, правда?»
Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес».
За нами пришли Тени, помогли спуститься по лестницам, боясь, что где-то ещё могут оставаться приспешники Самаэля. Гвардейца, что был с нами, грубо скрутили и потащили следом. Он не сопротивлялся, видимо, понимая, что иначе будет только хуже. Во дворце стояла гробовая тишина, отчего всякий шаг глухо разносился по коридорам и давил на сознание. То тут, то там мы натыкались на лужи чёрной крови, обломки оружия, выжженные полосы, образованные заклятиями. И пепел. Горы пепла, который теперь разносился сквозняком.
Велиал дожидался нас во внутреннем дворе, стоя рядом с Заганом, которого осматривал кто-то из ассасинов. Марбас продолжал метаться по площадке, ища своего помощника, то и дело вспоминая о раненых, которых тут же оттаскивали его подчинённые от лежащих рядом гвардейцев. За всё время нашего знакомства я ни разу не видела его в таком состоянии, даже когда мы оказались в лесу против целого отряда Силов. Даже тогда он не терял уверенности в себе. Сейчас же со стороны казалось, что у него вот-вот начнется истерика.
Стоит отдать Братству должное — они практически мгновенно перераспределили обязанности между выжившими, отчего не было ощущения, что их «обезглавили». Даже то, что Марбас сейчас, судя по всему, не в состоянии руководить, не сказывалось на общей работоспособности.
Я, проигнорировав все правила приличия и то, что на нас смотрят, подошла к Велиалу и обняла его, чуть не расплакавшись от радости и облегчения. Он смог: вернул корону и остался в живых. Велиал крепко обнял меня, прижимая к себе. Я не поздравляла его, не висла на шее и не боготворила, потому что это было лишним.
— Всё закончилось? — как можно тише спросила я, когда он склонился ко мне, словно я боялась, что кто-то может нас услышать.
Велиал ответить не успел, потому что рядом с нами появился кто-то из ассасинов, запачканный пылью, отчего ещё больше походил на привидение, разве что не хватало пары цепей, чтобы ими греметь и по ночам мешать спать обитателям дворца.
— Ваше величество, — его искажённый голос резанул по ушам так, что я невольно поморщилась. Заметив это, он дотронулся до платка в области горла и, видимо, что-то подправил в заклятии. — Я временно вместо Марбаса, — продолжил он уже куда более приемлемым, хотя и дрожащим то и дело басом. — Пандемониум практически полностью под нашим контролем, восемь королей остались нейтральны в вопросе верховной короны.