Марбас неожиданно закричал. Не от боли, от злости. Огромное облако мошкары в ту же секунду взвилось вверх, заглушая его крик. Гул, давящий на разум, инстинктивно заставляющий бежать без оглядки, вырисовывающий в голове мерзкие картины. Отвращение перед мухами является первобытным: если спросить человека, с чем он ассоциирует смерть, то поверьте, там наверняка промелькнёт упоминание насекомых. А сейчас, когда они буквально затмили собой солнечный свет, хаотично летая во все стороны, становилось, мягко говоря, жутко.
Аваддон попытался заморозить взбесившихся насекомых, но это оказалось практически нереально: заклятие не пробивалось дальше нескольких футов, отчего дракон оказался едва ли не в ледяной ловушке, которую сам же и сотворил.
Я уж было решила, что сейчас Тени атакуют его, Аваддон думал, видимо, так же, но тут в игру вступил Велиал: столб пламени взвился вверх, следом за насекомыми, поглощая их с жадностью, расступаясь во все стороны и при этом не теряя своей силы. На мгновение почудилось, что меня швырнули в самый центр извержения вулкана. Асмодей и Заган, отгородив меня барьером, так же вытянули свободные руки. Руны на руке библиотекаря превратили ткань рубахи в пепел. Тройное заклятие огня выжгло разом весь воздух, лёд мгновенно превратился в пар и исчез. Мухи, успевшие облепить Аваддона, полыхнули ярким заревом, после чего последовал чудовищной силы хлопок.
Дракон, дымящийся, покрытый копотью, выстоял, но, воспользовавшись секундной заминкой Теней: швырнул Седита прямо в Марбаса, сбив его и ещё несколько ассасинов с ног. После чего схватил кого-то среди камней и взмыл в небо, поднимая сажу и пыль, закрывая обзор.
— Схватите его! — хрипло закричал Марбас, и часть ассасинов, принимая туманные очертания, метнулась следом за ангелом смерти. — Не дайте ему уйти через Врата!
Последствия пожара заставляли меня кашлять. Дышать было трудно. Я бы с радостью сейчас оперлась на Роберта, но тот едва сам удерживался на ногах после рун. Самаэль теперь выглядел ещё более жалким и побитым, он всё ещё был без сознания: никто из Теней укрывать его от огня не стал, как можно было догадаться. Велиал, поморщившись, кивнул им, чтобы те тащили поверженного короля вглубь дворца, на случай, если его приспешники неожиданно снова появятся, откуда их не ждали.
Краем глаза я заметила, как Тени тут же окружили Марбаса и Седита: одеяния помощника были изодраны в клочья когтями и магией. Осторожно подхватив его, они скрылись в одном из полуразрушенных коридоров. Велиал тоже увидел это, поэтому тут же обратился к Тени, что оставался с нами в качестве замещающего уже знакомых нам ассасинов:
— Можете воспользоваться всем дворцом для размещения и лечения своих подчинённых, — услышав это, ассасин коротко кивнул. — Это будет самое малое, чем я смогу вам отплатить за вашу помощь.
— Премного благодарны, — отозвался на предложение Тень. На мгновение рядом с ним появился кто-то и тут же исчез. — Геката ждёт вас в тронном зале. Уфир пока не найден, скорее всего, отъехал по делам, но все его ученики, что сейчас находятся в Пандемониуме, высказали желание помочь раненым.
— В первую очередь помогите пострадавшим жителям городов и сёл, — пробормотал Велиал, между тем решительно двигаясь в сторону тронного зала. Я и Роберт шли за ним, процессию замыкали Заган и ещё один ассасин, который то и дело выравнивал второго из королей, когда того ощутимо вело в сторону.
Чем ближе мы были к тронам, тем плачевнее выглядел дворец: в некоторых комнатах полыхало пламя, прислуга, которую, видимо, отнесли к той, что можно доверять, изо всех сил пыталась привести всё в хоть какой-то приемлемый вид: разгребали завалы, звали помощь в лице наёмников, если находили кого-то раненым. Всего час на то, чтобы уничтожить дворец, простоявший тут наверняка до открытия Америки Колумбом. В центральном коридоре едва ли можно было найти живое место на стенах. Статуи, картины, зеркала, стёкла в окнах — всё было уничтожено. Чёрные пятна на мраморных полах, подранных шторах и коврах. Самая настоящая бойня. Хаос.
Дверей в тронный зал не было. Точнее они были, но теперь их можно было назвать так условно: обгоревшие и частично выломанные, они скорее походили на ширму, которой стыдливо прикрываются. Одна из колонн была полностью уничтожена, и теперь её осколки валялись по всему полу, но потолок, к счастью, выдержал. Мы вошли ровно в тот момент, когда ассасины срывали с потолка вензель Самаэля. Гобелен с глухим звуком рухнул на мрамор, поднимая пыль и мелкие осколки, отчего мне пришлось снова закрыть лицо, подтянув край платья. Сомнительно, что это поможет моим лёгким в итоге, но дышать так несколько легче.
Тени стаскивали в зал всех, кого нашли и кто обвинялся в измене короне. Герцог Рихел, герцог Куриэл и теперь уже бывшая королева Лилит были здесь — связанные по рукам и ногам, с заткнутыми ртами, видимо, потому что беспрерывно сыпали проклятиями в адрес Братства. Самаэля втащили следом за нами и, точно так же связав, небрежно бросили рядом с его женой. Та, стоило ей завидеть относительно целых нас и лежащего в беспамятстве мужа, начала извиваться не хуже змеи, пытаясь высвободиться, но пары грубых пинков одного из ассасинов хватило, чтобы утихомирить её.
— Геката! — Роберт выпустил мою руку и, забывшись, пересёк весь зал, заключая в объятиях женщину, одетую в то, что некогда было дорогими одеяниями. Взъерошенная, сутулая и болезненно бледная — она мало походила на статную падшую, ради которой стоило бы рисковать жизнью библиотекаря. Но судя по совершенно счастливому выражению лица последнего, он был не против. Где-то внутри меня зашевелилось странное чувство, похожее на ревность. Я никогда не видела, чтобы Роберт вот так бесцеремонно нарушал личное пространство, и уж тем более так тепло обнимал кого-либо.
— Тише, малыш, не увлекайся. Я только выползла на свет, а ты решил меня упокоить на радостях? — рассмеялась она сипло. Голос был таким, словно женщина не пила много дней.
Геката походила на индуску. У нее была смуглая кожа, характерные для этой нации черты лица и даже какие-то плавные движения, похожие на танец, которые, правда, изредка сменялись нервными и дёрганными. Женщина с усилием поклонилась королям, благодаря за всё.
— Рад тебя снова видеть, — улыбнулся Велиал, тоже приближаясь и обнимая женщину.
— Ах, оставьте, ваше величество. Я бы с радостью принимала ванну с тарелкой всяческой снеди и ящиком вина, вместо того, чтобы стоять посреди руин и смотреть на этот беспорядок, — грустно отозвалась она, хотя было видно, что это была шутка, такая, когда смешно и грустно одновременно. — Ваше величество Заган, позволите? — Геката жестом попросила брата Велиала присесть на ступени у тронов и, сев рядом, отняла его окровавленную ладонь от лица, склонившись, заботливо ощупывая рану, стараясь не причинить ещё больше боли. Заган послушно сидел, изредка морщась, но терпел. — Кто вас так?
— Самаэль, — Велиал бросил недобрый взгляд в сторону снова пришедшего в себя ангела смерти. На этот раз тот вёл себя куда более осмысленно, отчего складывалось впечатление, что это очередная попытка убить друг друга, на этот раз взглядом.
— Можно назвать удачей, что разум вашего брата не задет, — Геката приняла из рук одного из Теней ветошь и протёрла рану Загана, пытаясь смыть кровь, то и дело смачивая тряпку в блюде с водой. — Но у меня плохие новости…
— Что такое? — переполошился не на шутку Велиал, делая шаг к ним, отгораживая в то же время меня. — Да папашу же… Это можно вылечить?
— Я пока не знаю, что за заклятие угодило в вашего брата. Вначале думала, что это простенькое кровопускающее, но это не оно. Я ничего не могу вам гарантировать, но сделаю всё, что в моих силах, — Геката снова поднялась на ноги и жестом подозвала какого-то падшего, одетого в цветастый халат, похожий на турецкий. — Окажите его величеству первую помощь и остановите кровотечение. Остальное не трогайте.
Загана едва ли не под руку увели из зала куда-то, несмотря на все его протесты и заверения, что чувствует себя так, как должно чувствовать всякое существо, схлопотавшее по голове мечом. Геката наконец посмотрела на меня. И неожиданно на её лице проскользнула тень удивления, словно всё это время она меня не замечала, но в итоге она лишь приветственно кивнула. Было видно, что она не понимала, кто я и почему стою рядом с Велиалом и остальными падшими, но воспитание не позволяло ей лезть с расспросами к королю или советнику, во всяком случае, сейчас, после всего произошедшего.