— Почему бы и нет, — тот хохотнул и сунул пирог в рот. — Ты такой наивный тогда был. В любовь-морковь верил. Правда, что ли, считал её искренней и милой, какой она прикидывалась? «Асмодейчик, я твоя навеки»!
Марбас захлопал ресничками и изменил голос на пискляво-женский, видимо, изображая Лилит:
— Поцелуй меня, Асмодейчик!
Мне почему-то очень хотелось швырнуть в демона болезней тарелку, словно это било по моему самолюбию, а не самолюбию Роберта. Но я понимала, что к этой теме мы ещё не раз вернёмся. Правда, уже в личной беседе с советником его величества.
— К слову, Марбас, а что случилось с Седитом? — переключилась я на другую тему разговора. Ассасин, стоило ему услышать знакомое имя, сразу помрачнел. Причём так резко, что я уже успела подумать самое плохое, что могло произойти.
— Паршиво. Я не знаю, что с ним, — ответил он погодя. — Его здорово потрепало, он один сдерживал Аваддона, это чересчур даже для него. Пока что раны не затягиваются, несмотря на всю энергию, что я в него влил за ночь. Надеюсь, что он просто в глубокой отключке, и в него отрекошетило каким-нибудь идиотским коктейлем из заклятий.
— Он же не умрёт? — спросила я одними только губами, боясь озвучить вопрос, и несмотря на это казалось, что он прозвучал непростительно громко.
— Бездна его знает, — покачал головой наёмник.
*
Геката, несмотря на её отсутствие за завтраком, встретила меня в коридоре в сопровождении Черепоголового, так я называла своего телохранителя, пригласила меня к себе и показала лабораторию, в которой она изучала магию всё время, пока жила во дворце.
Лаборатория выглядела несколько плачевно, но Геката была в приподнятом настроении и даже показала мне пару склянок с какой-то подозрительного цвета жидкостью внутри. Я внимательно слушала её объяснение на тему устройства магической стороны мироздания, но мало что поняла, решила, что при возможности расспрошу у неё или Роберта более подробно.
— Знаешь ли ты, что есть гомункул, дитя? — спросила она меня, когда я разглядывала алхимические приборы на её столе, расположенном посреди лаборатории.
— Эм… Суккубы и инкубы? — предположила я первую ассоциацию, что пришла на ум.
— О, так ты их уже встречала, — кивнула она. Мне показалось, что Тень хмыкнул, и с его стороны это звучало слишком пошло.
— Только пересекалась по делам, не более, — добавила я на всякий случай, хотя понимала, что это звучало как попытка оправдаться.
— Гомункулы — это искусственно созданные живые существа. Люди называют так человекоподобных существ, но прежде чем создать нечто, похожее на человека, следует потренироваться на животных. Нынче гомункулов-людей и животных называют одинаково, поэтому я не буду мучать тебя терминами, которые морально устарели, — Геката поманила меня в другую комнату, в центре которой была начерчена сложная печать, состоящая из сотен линий и чёрточек. Я никогда не видела ничего подобного: труды не на один день. В центре располагался крупный котёл, который каким-то волшебным образом булькал своим содержимым, несмотря на отсутствие источника огня под ним. — Я думаю, что тебе будет интересно посмотреть на такого рода магию. Если ты, конечно, не занята.
— Я не занята! — выпалила я, боясь, что меня в любой момент могут выставить за дверь. — А печать зачем?
— У тебя хорошая память, — Геката взяла меня за подбородок, разглядывая так, словно видит впервые. Руки у неё были мягкими, а от кожи пахло смесью трав. — Ты мне нравишься, девочка. Нынче многие разучились слушать и запоминать. Печатью я воспользуюсь, чтобы управлять всеми видами энергии. Я создаю живое существо, которое будет мыслить самостоятельно, а значит, это само по себе великое чудо, и любая моя ошибка будет фатальной для него.
Женщина выпустила меня и прошла к котлу, вновь маня за собой. Внутри была чёрная, похожая на болотную жижу вода. Густая, и пахла она уже не травами, а чем-то непонятным. С трудом получилось бы описать, но запах нельзя было назвать приятным. Мокрые залежавшиеся тряпки и водоросли с побережья, горечь цитруса и что-то ещё. Если склониться к самой жидкости и вдохнуть это полной грудью, то однозначно станет дурно, заболит голова.
Геката отошла ненадолго и вернулась с парой колб и пробирок, в которых были разного цвета порошки.
— Йод, калий, фосфор, — она протягивала мне по очереди каждую склянку, прося, видимо, подержать их. — Кобальт, цинк, селен. Сера, осторожнее с ней.
Очень скоро я поняла, что у меня не хватает рук, и банки теперь висели в воздухе вокруг нас, словно рождественские игрушки. Содержимое некоторых умудрялось даже празднично блестеть в лучах солнца, проникающего в окно этого полуподвального помещения. Тень держался поодаль, у стены, и молча наблюдал за нами.
Достав мерную тару, Геката начала отсыпать всё, что принесла, по очереди в котёл, старательно перемешивая каждый раз огромным стальным половником. Когда все ингредиенты оказались растворены, колдунья замерла и посмотрела на меня выжидающе:
— Чего, по-твоему, не хватает? — спросила она.
— Души? — наугад ответила я, на что Геката кивнула и сняла с шеи ожерелье с камнями.
— Верно, мы собрали с тобой тело. Пока что оно разрознено, но скоро энергия скрепит его в единое целое. Я не Отец, и такой власти, как создавать души, у меня нет, но я могу одалживать часть характеров, например, с их помощью, — Геката вытащила из металлического хвата украшения крупный жёлтый камень и показала мне. — Минералы прекрасно запоминают энергию хозяина и могут сохранять её веками. Тут я скажу сразу, что схитрю, — в этих камнях мои старые друзья. Я спрятала их, когда всё началось, но теперь, думаю, им самое время вернуться ко мне.
С этими словами она опустила три камня, один за другим, в воду, которая с жадностью сомкнулась над ними, скрывая в своей толще, на поверхности которой, словно звёзды в ночном небе, кружил серебряный порошок.
Дальше происходящее напоминало какой-то фильм про волшебство. Геката просто начала водить руками, и через мгновение я начала чувствовать то, что она называла потоками энергии: они стекались к ней со всех сторон, оседая на линиях и символах печати, в центре которой стояли мы. Едва заметные потоки, которые с каждой секундой становились всё ярче, извиваясь, как змея, и окутывая нас коконом. Не тёплые, не приветливые, несмотря на цвет, но и не холодые, как магия Бездны. Энергия просто существовала вокруг, а магичка собирала её части, направляя туда, где была в ней нужда. Нейтральная, безразличная к нам, словно мы лишь песчинка времени, но завораживающе прекрасная.
Содержимое котла неожиданно взбурлило, но почти тут же осело. Горячий пар исчез. В ту же секунду край покрылся уже знакомой мне ледяной изморозью. Могло показаться, что что-то пошло не так, но Геката была совершенно спокойна, продолжая водить руками, словно отщипывая куски от чего-то невидимого. А после и вовсе всучила мне в руки половник, сама же погружаясь по локоть в котёл, не боясь испачкаться.
— Всё нормально? — скромно поинтересовалась я, потому что не знала, как должен был проходить весь ритуал.
— Да, — она что-то нащупала на дне и подняла из воды. — И даже лучше, чем я ожидала.
Через мгновение послышался писк. Я удивлённо выглянула из-за плеча Гекаты, пытаясь рассмотреть источник странных звуков. Щенки? Она создала собак! Живое существо из пробирки и камня.
— Подержи, пожалуйста, — магичка протянула мне шерстяной комочек и снова начала шарить по дну котла. Спустя какое-то время она выпрямилась, сжимая в руках ещё двух щенков. Они были все перемазаны в жиже, но, судя по писку, это не сильно им мешало, потому что они усиленно виляли хвостами, забрызгивая всё вокруг, и пытались облизать Гекату.
— Невероятно, — прошептала я, глядя на них. На меня бы рождение ребёнка из материнского чрева произвело бы в разы меньше впечатления. Таинство естественной жизни отошло на задний план — это даже не животное из пробирки: там используются всё те же клетки, которые потом выращивают внутри живого существа. А тут просто горстка разных веществ, разбросанных по таблице Менделеева, и котёл.