Да тут можно поверить во все что угодно.
В форпосте с гигиеной все было просто: есть снег на улице, можешь им обтираться, пока не околеешь. Женщины иногда позволяли себе немного растопленного льда, а мужчинам приходилось о таком только мечтать. Слишком мало дров, чтобы тратить их на разогрев воды. Да и посуды кот наплакал, и большей частью неподходящая. Видно, что народ убегал в большой спешке, времени на серьезную подготовку к такому непростому походу не оставалось.
В общем, сейчас не тот случай, чтобы слезно жаловаться на морскую прохладу. Гораздо хуже, что песка нет — все же простейший заменитель мыла. Галечные пляжи я видел самые разные, и этот был один из самых худших. Это и галькой-то можно назвать лишь в отдельных местах, в основном валуны самых разных размеров. Те, что с лошадиную голову, — еще не самые большие.
Кое-как оттерев мелкими камешками почти все, куда смог дотянуться, поплыл прочь от берега. Маски у меня не было, но вода здесь такая прозрачная, что и без нее дно можно рассматривать за несколько метров, пусть и смутно. Но долго им любоваться не пришлось: несколько взмахов рук, и оно мгновенно пропало из виду. Похоже, под водой здесь проходит приличный уступ, и его низ так далеко, что его не разглядеть.
Набрал в грудь воздуха, нырнул, заворачивая под водой назад. А вот и кромка того самого уступа. Монолитная скала, покрытая пятнами скудных нитчатых водорослей. А это что такое? И еще, и еще. На камнях пристроилась колония чернобоких мидий. Не любитель морепродуктов, но скудная диета последних дней сказалась: рот моментально наполнился слюной, вспомнились устрицы с лимонным соком. Ракушки крепко сидят, но против оголодавшего вора двух миров они ничто, все равно моими будут.
А это у нас кто такой? Конкурент — здоровенный краб с толстенными угрожающего вида клешнями. Устроился среди черных раковин, копается в содержимом одной, чей панцирь уже успел сокрушить. Оценив его габариты и пугающий вид, я решил, что не стоит терять пальцы ради удовольствия попробовать на вкус местных ракообразных. Так что пришлось отплыть в сторонку. Краб же меня презирал настолько, что не только не сдвинулся с места, но даже не посмотрел.
Ничего, деликатес членистоногий, я до тебя еще доберусь.
— Ильконс, ты ничего не имеешь против моллюсков?
— Я, Леон, не то чтобы не против… Я почему-то все больше и больше думаю о тех кровососах. Может, они не настолько ядовитые, или их можно как-нибудь приготовить, чтобы не отравиться. Извини, что поначалу был против твоей идеи, они точно не люди, значит, можно считать, что ничем не отличаются от, допустим, барашка.
— Забудь уже о них, каннибал, Талашай даже костей тебе не оставил.
— Вообще-то, это была шутка.
— Я тоже не всерьез.
— Моллюски — это здорово. Их там много?
— Много, но вряд ли получится накормить эту бездонную утробу, — я кивнул в сторону Талашая.
Муунт и не думал сворачиваться в клубок глубокой спячки. Пристроившись на валуне, он периодически расправлял крылья, подставляя их прохладному ветерку, но большую часть времени вообще не шевелился, если не считать ритмичных поворотов головы. Следил за нами в оба, стараясь не упустить момент убиения очередной чайки. Сам же даже не предпринимал попыток охотиться за ними. Видимо, считал, что преследование такой мелочи для ужасного монстра далеких южных болот — слишком унизительное занятие.
— Чаек здесь много, — заметил Ильконс.
— Они не такие уж тупые, быстро поймут, что этот берег не слишком полезен для здоровья.
— Талашай хорошо наелся теми кровососами, чайки его немного подкрепят, он легко осилит дорогу к форпосту и назад.
— Ты о чем?
— Я видел дельфинов, но они слишком далеко от берега. Можно попробовать, конечно, убить и там, но как их потом сюда тащить?
— Может, Талашай сумеет?
— А если туши будут тонуть? А если появятся акулы? Есть способ проще и надежнее.
— Какой?
— Привези сюда Литтейгису. С ней все получится легко.
— Почему?
— Она попросит дельфинов подходить ближе.
— И они ее послушаются?
— Она умеет просить так, что ее слушаются.
— Может, она попросит Талашая слушаться ее, а не меня? Очень уж холодно летать туда-сюда, пока всех не перевезу.
— Извини, Леон, я выразился не совсем точно: ее слушаются почти все. Муунт слушаться не будет. Точнее, в чем-то будет, но не до такой степени. Она, допустим, скорее всего, сможет заставить его перевернуться в воздухе, чтобы сбросить седока. И то не уверен, у муунтов слишком высокое сопротивление, может не справиться.