Пух был огромным и очень пушистым. Всего за пару лет он вырос из крошечного голубоватого котенка, подобранного на улице, в кипучую серую массу весом в восемь килограммов. В каждом госте он вызывал подобострастное восхищение, и каждого предупреждали:
– Это Пух, и лучше его не трогать, он не ручной.
А гости такие:
– Ах, Пух!
Поэтому Аня иногда в шутку звала его Ахпухом, порой спонтанно сокращая до Апуха.
– Он совсем не ручной, – развела руками Аня.
– Ха, это его не портит, – констатировала Маша.
– Кися!
– Ида, не трогай кисю. Картошку будешь?
Аня раскладывала еду по тарелкам.
– Снял твой Петр шаблон?
– Да, а теперь предлагает отметить. Вот и познакомитесь.
– Ну, отмечать я никогда не против, ты же знаешь, – улыбнулась Маша.
– Тогда приходи в мастерскую завтра вечером. Влад, сможешь завтра с Идой посидеть?
Влад приподнял одно ухо наушников.
– Чего?..
– У нас завтра корпоратив. Посидишь с Идой вечером пару часов?
– Ага.
– Пасиб! – И Аня послала мужу воздушный поцелуй.
Когда Аня была беременна Идой, перед родами никак не удавалось заснуть. Живот был таким огромным, что никак не получалось устроиться поудобнее, несмотря на кучу подушек вокруг.
Влад ложился очень поздно, а потом долго спал, иногда до трех часов дня. Аня старалась не обращать на это внимания, ей просто хотелось тепла и покоя. Решение не делать аборт было идентично решению остаться с мужем – хотя они еще и не были расписаны. И раз уж она решила все ему простить, то и пожениться по-настоящему тоже было нужно. Да и Влад убедил ее, что любит, что все наладится и надо попробовать еще раз, сначала. Правда, пока ничего не менялось, и по вечерам Аня бродила мимо Влада ноющей тенью.
– Посиди со мной… Посиди со мной…
Он вставал из-за компьютера и садился рядом на кровать, чтобы совершить ритуал: погладить Аню по животу, приложить ухо, поцеловать ее в лоб, сказать: «Ну, все?» – и вернуться за компьютер.
Когда Влад наконец ложился лицом к стене, Аня обнимала его со спины, насколько позволял живот. Ей приходилось почти согнуться пополам, чтобы уткнуться носом в его макушку. Он спал, и она не хотела его будить: спящий Влад казался мужественным, красивым и любящим, поэтому Аня старалась дышать как можно медленнее и тише. Из-за этого дыхание сбивалось и становилось прерывистым, получалось только громче, и Аня тяжело, неуклюже переворачивалась, досадуя на себя. И тогда просто прижималась к нему поясницей, и спине становилось тепло, хорошо, хорошо становилось и Ане, и она наконец засыпала.
По ее животу змеились синеватые растяжки, страшно зудя. По центру уродливым наростом громоздился купол коричневого от пигментации пупка. Хорошо, что свадьба будет только после родов, ведь Аня хотела быть красивой невестой.
– Маш, да чего ты так нервничаешь? Он вообще всегда опаздывает.
Аня расставляла на стеклянном столе закуски. Маша красила губы.
– Так нормально?
– Еще бы не нормально, ты же час их красила! О, вот он звонит.
Маша была отчего-то непривычно розовой.
– Блин, да гормоны у тебя, что ли, взыграли? Или ты выпила уже?
– Чуть-чуть.
Дверь открылась, на пороге возник Петр. Он был в белой рубашке и узких джинсах, и Аня сразу увидела, как Маша окончательно уплывает и машет на прощание ручкой.
– Я вина принес.
– Это ты молодец, – похвалила его Аня и, спохватившись, сказала:
– Это Маша, моя боевая подруга. Маша, это Петр.
– Очень приятно, – улыбнулась Маша.
– Очень взаимно, – поцеловал ей руку Петр.
– Кхм, – сказала Аня. – Предлагаю выпить за успех нашего предприятия!
Они соединили бокалы и выпили.
– Кстати, – разливая по второй, спросила Аня, – там шаблоны не готовы еще? Ты говорил, что быстро сделаешь.
– Да у меня сейчас на основной работе завал небольшой. Как только разгребу, сразу сделаю. Там делов-то на пару часов.
– Так может, просто взять и сделать?
– Да не кипишуй ты, все успеем. У нас целый месяц.
– У нас месяц на все про все. А нужно еще стекло заказывать, это долго, потом витражи мне делать, потом…
– Ладно-ладно, – перебил ее Петр. – Завтра же сделаю. Третий тост – за любовь!
Аня включила музыку. Они выпили еще, а потом Маша с Петром стали танцевать. Аня сидела, подливая себе вино, и подпевала Элвису Пресли.
– Лав ми тендер.
Петр наклонил Машу, она изящно выгнулась назад, при этом у нее задралась кофточка.
– Лав ми свит.
Петр поцеловал Машу в живот, и она расхохоталась.